Биография Андрей Яковлевич Эшпай
Карьера: Музыкант
Дата рождения: 15 мая 1925, знак зодиака телец
Место рождения: Козьмодемьянск, Россия. Российская Федерация
По натуре Андрей Эшпай — человек энергичный, порывистый, остроумный, обаятельный (и внутренне, и внешне), невероятно работоспособный и целеустремленный. А за всем этим — глубокий ум, ранимость, душевная чистота. Он мгновенно проникает в суть сложнейшего вопроса и непременно находит верное решение, он открыт и прост в общении, всегда протянет руку помощи, окажет поддержку.
Родился 15 мая 1925 года в старинном волжском городе Козьмодемьянске Марийской Республики. Супруга, Александра Михайловна, пианистка, немало лет была заведующей фортепианным отделом издательства «Композитор». Дети: Валентин — академический сотрудник Института Кино, Андрей (младший) — режиссер на киностудии имени М.Горького.
На создание творческой личности Андрея Эшпая — выдающегося композитора современности, ярчайшего представителя российской музыкальной культуры, основное воздействие, конечно, оказали родители.
Отец, Яков Андреевич Эшпай (1890-1963), композитор, музыковед-фольклорист, хормейстер и педагог. Он был разносторонне одаренным человеком, отлично рисовал и является автором проникновенных акварельных зарисовок. Яков Эшпай — создатель первых марийских инструментальных произведений для симфонического, духового оркестров, оркестра народных инструментов, для скрипки и фортепиано, большого числа сольных и хоровых вокальных сочинений. Подлинным примером служения искусству является подвижнический работа Я.Эшпая по записи и обработке народных мелодий (свыше 500 записей). Свое научное изучение он посвятил народным инструментам, защитил диссертацию и был удостоен ученой степени кандидата искусствоведения.
За заслуги перед Родиной Я.А.Эшпай награжден орденами Красной Звезды (1946) и «Знак Почета» (1951), двумя медалями. В память о своем выдающемся музыканте марийский население установил на его родине в селе Кокшамары мемориальную доску, присвоил его имя одной из центральных улиц столицы республики, города Йошкар-Олы.
Мать Андрея Эшпая, Валентина Константиновна (1898-1982), преподавательница русского языка и литературы, знаток родных русских песен, а ещё марийских, чувашских, мордовских, которые с юности пела в учительском хоре. Она — племянница композитора А.Н.Тогаева, жившего в Мариинском Посаде (Чувашия), в доме которого и познакомились будущие родители А.Эшпая.
В 1928 году семейство Эшпаев переехала в Москву. Отец учился в аспирантуре Московской консерватории, мамаша — в педагогическом институте. Начались музыкальные занятия и у их старшего сына Валентина. Трехлетнему Андрею также не терпелось поиграть на загадочном пианино, но его занятиям мешала ужасная непоседливость.
Каждое лето братья проводили на Волге, в Мариинском Посаде, в семье Тогаевых. Хозяин дома, где «более того воздух пропитан музыкой» (как сказал уже зрелый Андрей), Анатолий Николаевич Тогаев, композитор, автор многих задушевных песен, создатель нескольких хоровых коллективов, преподаватель пения, играл на гуслях и скрипке. Он был дружен со знаменитым Митрофаном Пятницким, тот, что подарил ему сборник собственных песен с надписью «Родной душе — родные звуки».
К Тогаевым «на огонек» стекались все, кому дорого искусство, — от народного певца до маститого художника. Здесь бывали Мариан Коваль, Виктор Белый, венгр Ференц Сабо. А заводилой вечеров выступала супруга Тогаева — Александра Васильевна, которая более того следом выхода на пенсионную выплату продолжала игрывать на любительской сцене. В всякий свой наезд сюда непременными участниками импровизированных концертов становились и родители А.Эшпая. Ловко срезанная ветвь в руках Якова Эшпая превращалась в дудочку, рожок или свирель, а скрипка под его смычком умела распевать вселенской болью.
Удивительная существование и многогранная дело отца, притягательная мощь просторов Волги, добрые и открытые сердца окружающих людей не могли не оказать благотворного влияния на чуткие души подростков. Не потому как ли Андрей Эшпай так зачастую любит ворочаться в страну своего детства?
Редкую щедрость души ощутил А.Эшпай и в своем первом педагоге в музыкальной школе имени Гнесиных — в Валерии Владимировне Листовой. Их знакомство состоялось, когда Андрею было всего 4 года. Но в этом ребенке, в этом маленьком человечке она сумела рассмотреть задатки настоящего, большого музыканта. Валерия Владимировна пробудила в питомце фантазию мысли и звуков, заинтересованность к урокам музыки, помогла ему сыскать активный отклик на природу, искусство и «планету людей». Познания В.Листовой в различных сферах художнической деятельности были неистощимы. Ее влияние — педагога-мыслителя, наделенного чувством Высшей Справедливости, — во многом способствовало становлению Эшпая как творческой личности.
Большое чуткость Валерия Владимировна уделяла развитию технических навыков. «У меня были ученики, которые любили игрывать гаммы, не отрывая рук от клавиатуры; так и ползли по полутонам, играя гаммы одну за другой: до мажор, до-диез мажор, ре мажор и т.д. Предварительно они изучали, конечно, каждую из них с здоровущий тщательностью, и только единственный ученик не учил гамм и играл их без всякой подготовки. Он говорил мне: «Зачем я буду обучать гаммы, когда я чувствую их под пальцами с каждой клавиши в терцию, сексту, дециму». Он обладал удивительным слухом. Это был Андрей Эшпай». (Из книги Е.Макуренковой «О педагогике В.В.Листовой». — М., 1971, стр.73).
Из воспоминаний А.Эшпая о Листовой: «Валерия Владимировна — воплощение ума, благородства, тонкого юмора, аристократична и проста. Мы — все ее ученики — были влюблены в нее».
Школьные годы Андрея были окружены заботой и вниманием многих наставников. Среди них знаменитые сестры Гнесины — Елена, Ольга и Елизавета Фабиановны. В роковом 1941 году музыкальную школу имени Гнесиных по классу фортепиано В.Листовой окончили два ярких ученика — Андрей Эшпай и Станислав Нейгауз…
Учебу в 10-м классе средней школы Эшпай продолжил в Мариинском Посаде, в эвакуации. Андрей рвался добровольцем на фронт, но его время тогда ещё не пришло.
В январе 1943 года он поступил в Чкаловское (Оренбургское) пулеметное училище, потом окончил курсы военных переводчиков при ВИИЯКА, и с конца 1944 года Андрей Эшпай находился в действующей армии на 1-м Белорусском фронте. В составе 608-го стрелкового полка 146-й стрелковой Краснознаменной, ордена Суворова Островской дивизии 7-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии лейтенант взвода разведки А.Я.Эшпай был на авангардный и участвовал в боях за отбояривание Варшавы, хватал Померанский вал (западнее Быдгоща), принимал участие в окружении и преследовании противника в районе Польцина и Кольберга на Балтийском море, на реке Одер и побережье Померанской бухты. Тяжелейшими были бои как на подступах к вражескому логову, так и в самом Берлине. Район Маобит, театр Комише опер, рейхстаг — места, где вел битву супротив отборных эсэсовских частей взвод Эшпая. У стен рейхстага погибли два лучших друга Андрея, разведчики Володя Никитинский из Архангельска и Гена Новиков из Ташкента. После окончания войны ещё до сентября 1946 года Эшпай служил в управлении информации (Берлин, Карлсхорст).
Боевой дорога отважного разведчика лейтенанта Андрея Эшпая отмечен государственными наградами: орденом Красной Звезды, медалями «За отбояривание Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», польской медалью «За Варшаву, 1939-1945 гг.».
Именно на фронте А. Эшпай постиг близкое призвание, почувствовал неодолимую тягу к творчеству. После демобилизации он стал студентом музыкального училища при Московской консерватории, где обучался на двух факультетах: фортепианном (класс Р.Чернова) и композиторском (класс Е.Месснера). Сильное влияние на создание композиторского почерка А.Эшпая оказало исследование стилистики народных песен. Эта область была ему в особенности близка. Он приступает к обработке песен, придавая им форму вокальных и инструментальных миниатюр. Я.А.Эшпай помогал сыну отбирать в своеобразнейших народных образцах самое интересное из записанного им в фольклорных экспедициях.
В 1948 году Андрей поступил в Московскую консерваторию и опять на два факультета: композиторский (класс Н.Ракова, Н.Мясковского, Е.Голубева) и фортепианный (класс В.Софроницкого). В итоге композиторские и исполнительские достижения Эшпая были признаны отличными. Открывалась стезя в школу высшего мастерства — аспирантуру, куда он был принят в класс А.Хачатуряна (1953-1956).
Опусы А.Эшпая студенческих лет свидетельствуют о том, как стремительно росло и развивалось мастерство молодого композитора. Он сочиняет Сонатину для фортепиано, пьесы для скрипки, кларнета, флейты, «Колыбельную» и «Танец» для двух роялей (1952), Пассакалью для органа (памяти Н.Мясковского, 1950). Много позже, в 1977 году, Эшпай посвятил памяти своего учителя ещё одно произведение — Второй скрипичный концерт.
К крупным сочинениям той поры относятся «Симфонические танцы» на марийские темы (1951). Две из них подлинно народные, третья — оригинальная, но близкая по складу национальному мелосу. Эта подвижная задача передана автором малому кларнету (на фоне динамичного движения струнных). Она попала в книгу Д.Рогаль-Левицкого «Современный оркестр» (М., 1956) как удачный образец использования данного вида кларнета.
Характер каждой из выбранных тем рельефный: это архаический танец, шуточный напев, лирическая песня. Разработка тем в первой части произведения близка глинкинским вариациям, во второй — изысканно полифонична. Глубина изобретательности, с которой Эшпай выстраивает взаимодействие тем, приводит к их лирической трансформации и ослепительному блеску финала. Это сочинение вошло в репертуар многих оркестров. Среди интерпретаторов-дирижеров был таковой поразительный музыкант, как С.Самосуд.
Общность музыкальных корней марийского и венгерского народов объясняет заинтересованность композитора к мелодиям Венгрии. В «Венгерских напевах» для скрипки с оркестром (1953) в рапсодической форме объединено шесть разнохарактерных мелодий, получающих только темпераментное и виртуозное воплощение.
Любопытна история создания «Венгерских напевов». Выбрав немного народных песен, А.Эшпай решает на их основе черкнуть вокальный цикл и подключить его в программу государственного экзамена в консерватории. Исполнитель был найден — венгр А.Варга. Он стажировался тогда в Московской консерватории.
Но вот до экзамена осталось два-три дня. В квартире сокурсника Андрея скрипача Эдуарда Грача раздается телефонный звонок: «Эдик, спасай! Варга занедужил. Твоя скрипка будет раздаваться не хуже голоса!» Вместе они сыграли пьесы, вслед за тем чего Эшпай сказал: «Все, никакие это не песни! Это музыка для скрипки с оркестром. Я допишу ещё три номера с развернутым tutti, и в таком виде мы покажем весь цикл» (из беседы автора очерка с Э.Грачом). Так родились «Венгерские напевы».
Впервые они были исполнены 24 января 1953 года в Концертном зале имени Чайковского Государственным симфоническим оркестром СССР под управлением К.Иванова, солист — Э.Грач. В 1955 году «Напевы» были удостоены первой премии на конкурсе молодых композиторов V Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Варшаве.
За год до окончания консерватории, в 1952 году, Андрей Эшпай был принят в Союз композиторов СССР и стал одним из самых молодых его членов.
В 1954 году А.Эшпай обращается к новому для себя жанру в сфере симфонической музыки — он пишет Первый фортепианный концерт («Памяти Мориса Равеля»). Связь Концерта с именем великого французского композитора не ограничивается одним только посвящением. Эшпай строит композицию Концерта на сквозном проведении в каждой из трех частей короткой мелодии из оперы «Дитя и волшебство» Равеля. Она модифицирована, но несложно узнаваема. Контрастно сочетая ее с марийским мелосом, композитор создает их органический возбудимый сплав. Приемы изложения в Концерте близки импрессионистической стилистике К.Дебюсси и М.Равеля, их изумительной тонкости в передаче чувств и токкатному накалу страстей С.Прокофьева.
Первое воплощение в жизнь Фортепианного концерта состоялось 5 декабря 1954 года в Большом зале консерватории. Государственным симфоническим оркестром СССР дирижировал Е.Светланов. Солисткой выступила Т.Николаева. Андрей Эшпай до сих пор с восторгом вспоминает, как Татьяна Петровна, взяв ноты, сквозь три дня проиграла ему весь трехчастный труднейший Концерт наизусть! Это феноменально! Неописуемо!
На премьере она играла одухотворенно, с истинным блеском, вызвав самое горячее одобрение публики.
25 октября 1956 года в Колонном зале Дома союзов состоялась премьера Первого концерта для скрипки с оркестром (с посвящением Э. Грачу) Андрея Эшпая. Исполнителями были Большой симфонический оркестр Всесоюзного радио, дирижер Е.Светланов, солист Э.Грач.
Богатая насыщенность мелодиями фольклорного происхождения в Фортепианном концерте уступила в Скрипичном местоположение оригинальному тематическому материалу. Созданные воображением автора темы оказались необычайно интересными, а существование в них ряда особенностей, свойственных марийско-венгерским мелодиям (синкопированность, кварто-квинтовость), только усиливало влияние.
Всегда правильный и сдержанный декан теоретико-композиторского факультета консерватории профессор С.С.Богатырев затем премьеры поздравил Эшпая и с удивлением произнес: «Подумать только — квинта. Всего-навсего квинта. И как звучит!» (Имелась в виду побочная партия первой части Концерта.)
На конкурсе молодых композиторов VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1957) Скрипичный концерт Эшпая был удостоен первой премии.
Шли годы. Накапливался душевный навык, осмысливалось пережитое, а боль от утраты старшего брата Валентина и гибели друзей не утихала. Вот как рассказывает Эшпай о создании песни «Москвичи» («Сережка с Малой Бронной», 1957): «Это легко поразительно! Все, о чем говорится в песне «Сережка с Малой Бронной», было у меня в жизни. Поэт-фронтовик Женя Винокуров, конечно, этих подробностей не знал. Марк Бернес принес мне готовые вирши и предложил черкнуть песню. Я прочел вирши и был практически ошеломлен.
В полях за Вислой сонной
лежат в земле сырой
(Земля там сырая, форсирование Вислы — мои военные дороги в Польше.)
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
(Наша семейство жила на Бронной, только не на Малой, а на Большой, старшой брат Валя не вернулся с войны.)
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
(И моя мамаша не спала ночами.)
Свет лампы воспаленный
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
(И лампочка пылала все ночи напролет.)
Друзьям не стать. В округе
Без них идет кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давнехонько.
(Точнее не придумаешь).
Картину, подобную моим ощущениям, я наблюдал не раз во время концертов. Помню наши выступления с Иосифом Кобзоном в Казани — люди плакали, оттого что это коснулось души каждого. Замечательные вирши поэта».
Замечательная, конечно, и музыка, благодаря которой песня стала одной из самых любимых в народе.
На небывалом подъеме композитор создал Первую (1959) и Вторую (1962) программные симфонии. Эпиграф Первой трагедийно-философской симфонии — «Надо вытащить отрада у грядущих дней». Симфония состоит из двух частей: одна — реквием павшим, память о фронтовом братстве, другая — отрада дней грядущих с реминисценцией-напоминанием — «Никто не забыт, и ничто не забыто». Ее первое претворение в жизнь состоялось в Большом зале консерватории 10 ноября 1959 года. Государственным симфоническим оркестром СССР дирижировал Г.Рождественский.
Начало Второй симфонии властно напоминает о пульсе времени — бытие не статична, в ней происходит неизменный ход рождения нового, и это новое утверждается в ходе непрерывной борьбы.
И как гром среди ясного неба… гитарный напев под мягонький аккомпанемент арфы. Как как будто мужчина устал и хочет остаться наедине со своими мыслями. Такой нетрадиционный прием для симфонической музыки понадобился Эшпаю для усиления контраста светлых и темных сил в их крайнем выражении.
В финале Второй симфонии все нити борьбы стягиваются в единственный узел. В музыке преобладают быстрые темпы, динамичный напор, под воздействием которых более того «задача зла» превращается в свой антипод. Она звучит в этом месте восторженно, ликующе, сливаясь в общем хоре хвалы свету — risoluto con tutta forza (совсем, со всей силой).
Симфония «Хвала свету» посвящена ее первым исполнителям — Государственному симфоническому оркестру СССР и дирижеру К.Иванову, премьера состоялась 4 ноября 1962 года в Концертном зале имени Чайковского.
В феврале 1963 года умер Я.А.Эшпай — папа Андрея, мужчина неглупый и проницательный в искусстве, в жизни — ранимый и беззащитный, сама доброта и отзывчивость. Оборвалась живая связь, но сынуля навечно сберег нежные чувства к отцу и верность его делу.
В Третьей симфонии с посвящением «Памяти моего отца» (1964) Андрей Эшпай использовал две в особенности любимые отцом песни. Одна из них «Вдоль по улице», — суровая, сдержанная (главная партия) — получила сквозное формирование. Другая — «Воды текут», как бы вбирающая в себя весь мир, — вела к пониманию идеи сочинения:
Воды текут — берега остаются,
Птицы улетают — гнезда остаются,
Листья опадают — деревья остаются,
Мы уходим — вы остаетесь.
Очень точен композитор в выборе солирующего инструмента — альтовый флейты, передающей скорбный нрав этой мелодии. Драгоценный изумруд народного творчества — вечная память об отце, и утешение, и сострадание.
Для встречи с образами из «мира иного» А.Эшпай прибегает к серийной двенадцатитоновой системе (оркестр играет пианиссимо, достигая завороженной неземной звучности), что является антитезой мелодически ярким фольклорным образам. Первое воплощение в жизнь Симфонии состоялось 20 ноября 1964 года в Брюсселе. Оркестром Бельгийского радио дирижировал К.Иванов.
К этому времени относится поездка Эшпая в Венгрию. В Будапеште состоялось его знакомство с З.Кодаем, недурственно знавшим Я.Эшпая и, как оказалось, участливо следившим за работами Андрея. Собеседников сближал взаимный заинтересованность к музыкальным корням марийского и венгерского народов, фольклорная близость которых доходит подчас до полного совпадения. Прослушав в записи Вторую симфонию А.Эшпая, Кодай был «захвачен ею в плен» и сказал, что восхищен нашей композиторской школой.
Памяти отца Андрей Эшпай посвятил ещё одно мемориальное произведение — «Песни горных и луговых мари» для симфонического оркестра (1983). В «Песнях» композитор ещё раз дает вероятность почуять чарующий магнетизм пентатоники как в длительном экспонировании лирических тем, так и в их дальнейшем драматическом развитии.
Музыкальный вид этого сочинения созвучен строчкам из марийской поэзии:
*Если положу в воду
Кусочек железа, —
Вода не удержит.
*Нельзя золотом привлечь
Разлюбившее сердце.
*Оттого что порошит
Легкий снежок, —
Поскользнулась я на камне.
*Чтобы успокоить
Чистое сердце, —
Нужны хорошие слова.
Инструментовка сочинения базируется в основном на струнный оркестр, тот, что лучше всего передает кантиленный нрав народных мелодий. Первое осуществление «Песен» состоялось 17 октября 1983 года в Большом зале консерватории. Государственным симфоническим оркестром СССР дирижировал В.Синайский.
К 100-летию Московской консерватории (1966) А.Эшпай наряду с другими педагогами, бывшими учениками Н.Я.Мясковского, написал оркестровую Вариацию на темы из его Шестнадцатой симфонии. В юбилейном концерте консерватории все эти вариации, объединенные в цельный цикл, были исполнены студенческим симфоническим оркестром под управлением Г.Рождественского.
В этом же году Эшпай принял участие в конкурсе на обязательную скрипичную пьесу для III Международного конкурса имени П.И.Чайковского. Он сочинил Сонату, введя в нее фрагмент из Струнной серенады Чайковского. Это создавало миг неожиданности и вносило какую-то особую праздничность, приподнятость, подчеркивая связь произведения с проводимым конкурсом.
Член жюри конкурса скрипачей Р.Принчипе (Италия) позднее скажет: «Мне представляется удачным введение во второй тур пьес В.Овчинникова и А.Эшпая. С точки зрения скрипичной техники они написаны отменно. И все же мне показалось, что в Сонате Овчинникова больше ума, нежели сердца. Эшпай теплее, демократичнее». Эта же дума сквозит в высказывании победителя конкурса скрипача В.Третьякова: «…когда за три месяца до начала конкурса нам разослали две обязательные Сонаты, я выбрал Эшпая. Эта музыка давала вероятность представить себя — в ней есть кантилена, виртуозная техника, большая мысля, лирическая одушевленность…».
Вэтого за две недели Андрей Эшпай написал Концерт для оркестра с солирующими трубой, вибрафоном, фортепиано и контрабасом (Concerto grosso). В концерт органично внедрены элементы импровизационного джаза. Солирующие инструменты, по словам автора, — это мелкотравчатый оркестр в оркестре, тот, что может слышаться и сам по себе. Но он в этом месте противостоит прочий массе оркестра.
Сочинение было в первый раз исполнено в Ленинграде 25 сентября 1967 года Большим симфоническим оркестром Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Г.Рождественского. Солистами были Т.Докшицер (труба), В.Васильков (вибрафон), М.Мунтян (фортепиано), Л.Андреев (контрабас).
Е.Светланов неоднократно стоял у дирижерского пульта при исполнении Концерта для оркестра и отметил, что «это — одно из самых замечательных сочинений не только в творчестве Эшпая, но и в современной музыке последних лет… В нем мастерски использованы возможности… оркестра, играющего всеми красками и изобилующего неисчислимыми находками практически на каждой странице партитуры».
Вторая скрипичная соната появилась из-под пера А.Эшпая через четыре года после этого Первой. Э.Грач и автор впервой исполнили ее в Бремене (ФРГ) 21 октября 1970 года и записали в Кельне на радио.
В Сонате композитор сызнова обратился к усложненной серийной технике. И если в Третьей симфонии с помощью серии А.Эшпай сумел воплотить образы зла, то во Второй скрипичной сонате та же техника стала материалом для выражения углубленных лирико-сосредоточенных образов. Язык Сонаты богат интонационными перепадами, ритмическими хитросплетениями, звуковые метафоры зримы и прямо ощутимы. Сочинение одинаково убедительно и в едва слышных флажолетных замираниях, и в моментах подлинной экспрессии.
Последнее десятилетие изменило представление россиян о социальных явлениях. Тот, кому безоговорочно верили, низвергнут с пьедестала. Но «времена не выбирают, в них живут и умирают». Настоящий художник завсегда пишет откровенно, кровью сердца. Каждое произведение как родное дитя, и отступиться от него более того в эпоху перемен — это изменить самому себе, забрать тяжелый проступок на душу.
В беседе с корреспондентом газеты «Прямая речь» А.Папушиным (30.07.1994) А.Эшпай говорил: «От души ли написана кантата «Ленин с нами?» Разумеется. Ленин был в сознании народа антиподом Сталина, опорой и основой идеи, в которую люди верили, — идеи социализма. После войны я, фронтовик, — смог принять образование, чиркать музыку, мне не нужно было полагать об оркестре и зале. Это все нам давало держава задаром, у нас были дивные дома творчества… «Придворным» композитором я ни в жизнь не был, да и в партии ни в жизнь не состоял».
В основе Кантаты (для смешанного хора и симфонического оркестра) — ранние вирши В.Маяковского: «Последняя страничка гражданской войны» (I часть), «Кое-что про Петербург» (II часть), в III части объединены стихотворение «Ленин с нами» и фрагмент из поэмы «Хорошо».
Музыкально-драматургическая концепция сочинения определяется в прошлом всего законами симфонического развития, потому что оркестр в Кантате — главное действующее лик человеческий. Эшпай не придерживается строгих временных рамок (события беспрепятственно перемещаются во времени), и, как в кино, автор дает резкую смену кадров, наплывы.
Эпически масштабная, с внутренними конфликтами I доля Кантаты сменяется настороженным, приглушенным звучанием хора a cappella, как словно сердце остается «с правдой наедине», — во II части. В III части — задача Родины, труда во имя ее блага и личной сопричастности с происходящим — главенствуют над всеми остальными.
Композитор согласен с поэтом — «день свойский тем и хорош, что труден», а создавать, мыть и мести нетрудно необходимо.
Хсваливать не заставит ни должок, ни стих
Вэтого, что делаем мы.
Я полотечества мог бы снести,
А пол — отстроить, умыв.
Я с теми, кто вышел сооружать и месть
В абсолютный лихорадке буден.
Отечество славлю, которое есть,
Но трижды — которое будет.
Финал разворачивается на большом динамическом нарастании. Стремительный звуковой поток подводит действо к апофеозу:
И я, как весну человечества,
Рожденную в трудах и в бою,
Пою мое отечество,
Республику мою!
Переоценка ценностей и демократические преобразования в стране дают робкую надежду, что когда-нибудь любой гражданин России сможет с сыновней гордостью произнести: «Пою мое отечество».
Первое претворение в жизнь Кантаты состоялось 16 декабря 1968 года в Большом зале консерватории. Большим симфоническим оркестром и Большим хором Всесоюзного радио и телевидения дирижировал Г.Рождественский. Художественный глава хора — К.Птица.
Позднее отличным интерпретатором Кантаты явился дирижер Максим Шостакович.
Почти посредством четверть века следом окончания войны Эшпай написал оперетту «Нет меня счастливей» (либретто В.Константинова и Б.Рацера, 1969). В ней нашли отображение дни мужественного сопротивления нашей Родины фашизму.
Обилие зажигательной и лирической по настрою музыки сделало оперетту популярной на многие годы. Она обрела не только сценическую, но и экранную бытие. На киностудии имени М.Горького снята музыкальная кинокомедия «Звезда экрана» (режиссер В.Горриккер).
Для Братиславского (Словакия) театра «Новая сцена» Андрей Эшпай создал мюзикл «Свадьба по жребию» («Любить воспрещается», 1973).
Праздничная увертюра «Кремлевские куранты» написана композитором для шести арф, четырех фортепиано, группы вокалистов, двенадцати скрипок, восьми виолончелей и большого симфонического оркестра. Первое осуществление состоялось на сцене Кремлевского Дворца съездов 21 апреля 1970 года. (Оркестр и ансамбль солистов Государственного Академического Большого театра. Дирижер Ю.Симонов. Среди солистов-инструменталистов — К.Георгиан, Н.Гутман, Т.Гринденко, Л.Исакадзе, О.Крыса, В.Спиваков, В.Третьяков…)
Дебют Второго фортепианного концерта А.Эшпая состоялся 18 сентября 1972 года в Большом зале консерватории. Государственным симфоническим оркестром СССР дирижировал Е.Светланов, солистом был А.Эшпай.
«Я рад, что мне удалось уломать автора обозначиться в качестве солиста, — говорил Е.Светланов. — Поначалу он не очень-то соглашался на это. А следом, когда вошел во привкус и обыграл Концерт навалом раз, он признал, что наше заключение было правильным. Работать с Андреем Яковлевичем увлекательно, хотя и нелегко, оттого что его требования крайне высокие и принципиальные, и за них он, как говорят, готов голову сложить».
Концерт открывает дерзкая, динамичная по характеру музыка (главная партия). Ее острый, пульсирующий нерв вносит напряженность, своего рода заряд активности, и заставляет слушателей с неослабевающим вниманием присматривать за ходом «действия».
Этой графически четкой, рельефной музыке контрастирует иной образ — эпический (побочная партия), тот, что, как и прежде, Эшпай связывает с марийскими истоками.
Обе темы имеют сквозное формирование и определяют интонационно-ладовую окраску Концерта.
В стилистике Концерта ощущаются кроме того джазовый колорит и рахманиновская кантиленность. Удары по тарелкам щеткой, контрабас соло pizzicato, россыпи пассажей и гирлянды аккордов фортепиано сочетаются с эффектными тембровыми комбинациями основных тем произведения.
Проблема соотношения оркестра и солиста находит во Втором фортепианном концерте новое, индивидуальное вывод. Если в Первом (юношеском) — соотношение строилось на противопоставлении рояля и оркестра, стремлении вывести рояль на первостепеннный проект, то во Втором концерте Эшпай идет по пути их сближения и взаимообогащения.
Завершает Концерт главная партия, приобретая при этом нрав апофеоза.
Второй концерт для скрипки с оркестром был написан А.Эшпаем по заказу Международного музыкального совета (ММС) при ЮНЕСКО и впервой прозвучал на Всемирной неделе музыки в Братиславе 14 октября 1977 года. Он имел ошеломляющий фарт. Симфоническим оркестром радио города Франкфурта-на-Майне дирижировал Э.Инбал. Партию скрипки исполнял Э.Грач.
Позднее в Мексике с не меньшим успехом звучал Скрипичный концерт в интерпретации Академического симфонического оркестра Московской филармонии под управлением Д.Китаенко. Солировал Э.Грач — начальный исполнитель без малого всех скрипичных опусов Эшпая.
В январе 1983 года в Бомбее (Индия) Концерт прозвучал на конференции ММС (по проблемам «Музыки Востока и Запада») и вызвал большущий энтузиазм участников симпозиума.
Музыкальным эпиграфом Концерта, посвященного памяти Н.Я.Мясковского, стала своеобразная маленькая «Lacrimosa» (вступительный раздел). На нерадостные попевки остинатного характера в партии солирующей скрипки накладываются космически зыбкие, плывущие звуки вибрафона.
Главная партия (как и в Первом скрипичном концерте), упругая, динамичная, разворачивается наподобие спирали все с большим нагнетанием и внезапным резким замедлением, вновь напоминая этими ритмическими бросками о марийско-венгерских истоках сочинения.
В дальнейшем солирующая скрипка наделяется виртуозно-фоновой ролью, а мелодическая функция последовательно переходит к альтам с виолончелями, кларнетам, флейтам. Эта контрастно-полифоническая «вязь» служит мостом к кульминации, излагаемой струнными.
Внутри побочной партии имеется группа тем (в традиции Моцарта, Бетховена, Чайковского):
1-я предмет проводится композитором в трех вариантах — у басового кларнета, следом у солирующей скрипки и первой валторны;
2-я — звучит у кларнета на фоне pizzicato струнных басов (имитирующих звучание бас-гитары) и у виртуозно солирующей скрипки;
3-я — образует контраст теме вступления, как какой-то протест, неприятие смерти. Эту тему Эшпай подает в богатом оркестровом облачении, в виде мрачного, напряженного апофеоза, позже которого заключительный период драмы первой части Концерта, ещё насыщенный полифоническими приемами развития, воспринимается как просветление и успокоение.
В разработке подчеркивается инфернальность музыки. Через ударный момент композитор приходит к психологической стретте, где голоса наслаиваются приятель на друга, как бы захлебываясь в своей экспрессии.
В репризу Концерта автор вводит русскую народную песню «Зеленая сосенушка зелена была». Ее формирование аналогично магической сцене колдовства с постепенным расширением круга действующих лиц. Фактура эпизода выделяет его как образец антифонного пения, выраженного средствами оркестра.
Кода построена на истаивании 1-й темы побочной партии, ее введение в конце произведения придает гибкость и законченность форме Концерта.
Техника в Концерте — своего рода фундамент, на котором Эшпай выстраивает мелодически яркое, сильно эмоциональное произведение.
30 апреля 1976 года в Большом театре состоялась премьера балета А.Эшпая «Ангара» (либретто Ю.Григоровича и В.Соколова по пьесе А.Арбузова «Иркутская история», постановщик Ю.Григорович).
Центральной осью драматургии балета стал образ реки Ангары — то сказочно прекрасной, то страшной в своей непредсказуемости.
История музыки знает великолепные примеры образного решения темы реки (предмет Днепра в «Русалке» А.Даргомыжского, Рейна в «Золоте Рейна» Р.Вагнера, Влтавы в симфоническом цикле «Моя родина» Б.Сметаны).
У Эшпая предмет реки получила сквозное формирование — во многих эпизодах балета звучат ее различные варианты.
Исключительно насыщена колористическая палитра «Ангары», в симфоническую партитуру композитор ввел инструменты русского народного оркестра (балалайка, домра, баян), инструменты, принадлежащие джазу и обозначенные автором как jazz batteria.
Сложные в психологическом отношении сцены балета А.Эшпай часто решает приемом монологического высказывания героев: драматический монолог Виктора во II акте, для которого развлекуха в влюбленность внезапно обернулась искренним и глубоким чувством; три монолога Валентины, в особенности в III акте, с тонкой градацией чувств героини — ужас, надежда, влюбленность, в конце концов, жуть перед свершившимся (в борьбе строителей с разбушевавшейся стихией погибает Сергей) сменяют товарищ друга.
Многие страницы «Ангары» исполнены глубокого лиризма. Примером поэтического откровения является музыка «Колыбельной».
Могучие воды красавицы «Ангары» получили «прописку» на Неве (Мариинский театр) и на Волге (Самарский театр оперы и балета).
К данному виду театрального искусства А.Эшпай обратился сызнова сквозь пять лет. В 1980 году он создает на основе либретто И.Чернышева балет «Круг» («Помните!»). Сложный по проблематике (бедствия «конца мироздания», погибель цивилизации, битва за жизнь) новоиспеченный балет не имеет аналогов ни в прошлом, ни в настоящем. Автору не понаслышке ведомо, что приносит с собой махаловка.
«Даже если вы не пишете конкретно о войне, — говорит композитор, — она все одинаково присутствует в творчестве художника, тот, что был на фронте. О войне воспрещено вещать словами. Тот, кто не был на поле боя, ни при каких обстоятельствах не узнает, что такое махаловка. Все герои в земле — махаловка унесла лучших».
Своим балетом «Круг» А.Эшпай средствами музыки пытается предостеречь землян от апокалипсиса, от деяния рук человеческих — нейтронной бомбы. То, к чему может привести применение новейшего оружия, сценически демонстрирует балет.
Возрождение цивилизации из небытия в балете удается осуществить силой всепоглощающей любви героини, ее самопожертвованием.
Антивоенная направленность музыкально-драматического произведения решена композитором синтетическим сплавом разнородных стилей (классика, джаз, фольклор, знаменный распев) с присущими Эшпаю умением и вкусом.
Премьера балета «Круг» под названием «Помните!» состоялась 23 февраля 1981 года на сцене Куйбышевского театра оперы и балета. Постановку балета осуществил балетмейстер И.Чернышев. Показ балета на гастролях в Москве принес ему заслуженный счастливый момент.
По характеру тематического материала и по способам его развития музыка балета «Круг» — настоящая симфоническая партитура. С этим связано ее естественное «перевоплощение» в Четвертую симфонию («Симфония — балет» для большого симфонического оркестра, 1980), первое претворение в жизнь которой состоялось 15 октября 1981 года в Большом зале консерватории. Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио и Центрального телевидения дирижировал В.Федосеев.
На Втором Международном музыкальном фестивале в Москве в мае 1984 года прозвучал Концерт для гобоя с оркестром А.Эшпая. Его исполнителями были А.Любимов (гобой) и Государственный симфонический оркестр Латвии под управлением В.Синайского. По требованию публики Концерт был повторен целиком. (Первое претворение в жизнь сочинения состоялось 15 октября 1982 года в Большом зале консерватории на фестивале «Московская осень». Государственным симфоническим оркестром СССР дирижировал В.Синайский. Партию гобоя исполнял А.Любимов, — ему автор и посвятил произведение.)
В Концерте соблюдены законы жанра: в нем есть виртуозная соревновательность солиста (а кроме того группы солистов) с оркестром, богатейшая ритмо-пластика народного музицирования, непринужденность джаза и, самое ценное, — поразительная краса мелодики.
Прозрачность оркестровки сменяется жесткой канвой неуюта, чтобы противостоять мыслям о смерти. Но преодоление их не завершается на материале главной партии Концерта, а приводит к возникновению философски значимой, «всепрощающей», явственно новой темы. По этому поводу Эшпай говорил: «…в то время как не пришла музыка новой финальной темы, — Концерта, каким я его видел, все не было. И форма, и оркестр, и формирование материала диктовались музыкой, которая, не скрою, мучительно не возникала. Но позже как черт из табакерки безотложно пришла, когда я окончательно было отчаялся ее выискать. Эта новая предмет освободила дыхание и сломала панцирь стереотипной формы инструментального концерта, переведя повествование в мир симфонической мысли. А зачем это так? Объяснить нереально…»
Успех Гобойного концерта у публики был потрясающим.
Всеми «кругами ада» войны, прошедшей огненным мечом по каждой российской семье, подготовлена Пятая «Военная» симфония Андрея Эшпая для большого симфонического оркестра. Она повествует о судьбах людей, о человеке, о явлениях мира, в котором не должно быть места насилию.
Обнаженная конфликтность в сочинении создается столкновением интонационных сфер русской песенности и образов зла с несложно узнаваемым нацистским маршем.
По масштабу художественного воплощения темы войны и по силе эмоционального воздействия на слушателей «Военная» симфония А.Эшпая сопоставима с Седьмой «Ленинградской» симфонией Д.Шостаковича.
1 апреля 1986 года в Большом зале консерватории Государственный симфонический оркестр СССР под управлением Е.Светланова впервой осуществил Пятую симфонию Андрея Эшпая.
Написанию Шестой «Литургической» симфонии способствовало событие, всколыхнувшее всю страну, — тысячелетие крещения Руси. Не остался в стороне и Эшпай. По словам композитора, он выбрал контент 13 главы из Первого рослания к Коринфянам святого апостола Павла» как материал для развития злободневных тем, волнующих людей нынче так же, как и тысячу, и две тысячи лет обратно. После написания хора a cappella, где кроме названного текста было использовано апокрифическое (т.е. неканоническое) послание «О, всепетая Мати» и иромодальный (календарный) хоровой коллектив «Чашу Спасения прииму», Эшпаю показалось, что отобранный материал требует больше развернутого музыкального решения. Возник новоиспеченный, больше насыщенный вариант. Но чувство недосказанности оставалось. И привлечение оркестра становилось осознанной необходимостью. Так родилась Шестая «Литургическая» симфония.
Послание святого апостола Павла из глубины двадцативековой давности в симфоническом «прочтении» Эшпая обращено к современнику:
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
И если я отдам все имение мое, и отдам туловище мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, влюбленность не завидует, влюбленность не превозносит, не гордится,
Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
Не радуется неправде, а сорадуется истине;
Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь ни в жизнь не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем;
Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится…
Теперь мы видим как бы через тусклое стеклышко, гадательно,
Тогда же лицом к лицу;
Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, аналогично как я познан.
А ныне пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но влюбленность из них больше».
Перед исполнением симфонии Андрей Эшпай просит прочитать со сцены контент на современном русском языке. Выслушав контент Послания, люди яснее понимают то, что услышат в текущий момент на старославянском, и могут лучше проникнуться «духом симфонии», названной автором «Литургической».
Хор в Симфонии поет не только a cappella, но и в соединении с оркестром. Это дало вероятность автору быть больше свободным в средствах и вылезти из ограничительных рамок знаменного распева. Все формирование «Литургической» подчинено логике симфонического действа.
Московская премьера Шестой симфонии состоялась 19 ноября 1989 года в Большом зале консерватории в исполнении Волгоградской и Магнитогорской хоровых капелл, Большого симфонического оркестра Государственного телевидения и радио под управлением В.Федосеева.
Седьмая симфония для большого симфонического оркестра написана Андреем Эшпаем в 1991 году, в самом начале коренных изменений и преобразований в стране. Спала до недавнего времени непроницаемая завеса над учением Христа, стало возможным и в России свободное воззвание к евангельской теме, как в Шестой «Литургической». В Седьмой симфонии нет текстового материала, она решена чисто инструментальными средствами, но от этого не стала менее значимой. Сочинение затрагивает извечный вопрос: что такое бытие? И своей музыкой Эшпай отвечает без малого по Блезу Сандрару: «… это — мы, и Бог, и я — и Вечность это».
Андрей Эшпай говорит: «Всю бытие мы пишем одно-единственное произведение. Произведение это — наша бытие. Седьмая симфония — одна из ее частей. Симфония одночастная, с контрастными разделами, как свойственно циклической форме. Есть в ней сложнейший момент — pizzicato струнных, над которым длительно бился Е. Светланов, но сделал его блистательно. Повествование уходит в небеса, исчезает, истаивает…»
Памяти Д. Шостаковича Эшпай посвятил Струнный квартет «Concordia discordans» (согласие несогласного). «Тот не умер, кто не позабыт». Вся интонационная сфера квартета в каждом его разделе оттеняет образ того, чьей памяти посвящено сочинение.
В 1999 году композитор закончил «Четыре стихотворения» для симфонического оркестра, хора и чтеца (вирши М.Лермонтова, М.Цветаевой, С.Есенина, Ф.Глинки), перекинув невидимый мост от старославянского языка Шестой симфонии к высокой русской поэзии. Отталкиваясь от первоосновы, автор нашел адекватную музыкальную характеристику каждому стиху, соединив их в цельный активный тело.
Накануне 2000 года Андрей Эшпай осуществил проект, на тот, что никто из композиторов до него не отваживался, — завершил «золотую серию» Концертов для всех инструментов симфонического оркестра (помимо тубы в силу специфики ее звучания): четыре скрипичных, два фортепианных, Концерты для альта, гобоя, флейты, саксофона, виолончели, контрабаса (или фагота), кларнета, валторны, двойственный Концерт для трубы и тромбона, Концерт для оркестра с солирующими трубой, фортепиано, вибрафоном и контрабасом.
Исходя из замысла сочинения и интуитивного оркестрового чутья, состав оркестра Эшпая от произведения к произведению вечно видоизменяется, варьируется и ни в жизнь не повторяется. Например, в Виолончельном концерте композитор взял струнные плюс фортепиано и арфу; в Контрабасовом (или фаготовом) — только струнные. Фактура произведений насквозь полифонична и скрупулезно детализирована. При всей сложности технической стороны Концертов музыка остается по-эшпаевски возвышенной и притягательной.
За простым перечислением Концертов А.Эшпая стоит колоссальный, каторжный работа, требующий мобилизации как душевных, так и физических сил. Отрадно, что сочинения звучат, а не пишутся «в стол». Если же все опусы композитора умножить на численность оркестров-исполнителей, а далее уложить с их составами, то получится, что целая вооруженные силы первоклассных музыкантов играет Эшпая. Ряды его слушателей растут и пополняются. На нынешний день они уже составляют многомиллионную аудиторию. Памятны в сердцах людей авторские концерты композитора, его теплые встречи с тружениками сел и предприятий, студентами, школьниками, его шефские концерты у воинов, выступления и дискуссии в Домах культуры, клубах, по радио, телевидению и в печати.
Он деятельно помогал раскрывать в самых отдаленных уголках Союза детские музыкальные школы. Кстати, Эшпай не забывает про музыку для детей, его перу принадлежат десятки инструментальных миниатюр (некоторые вошли в «Детский альбом», 1970).
В неполном списке географических мест, где видели и слышали Эшпая «живьем», значатся Якутия (с Оймяконом и Мирным), Тюмень и Новосибирск, Урал и Сочи, родная Волга от Ярославля до Астрахани, Санкт-Петербург и Дон, Северный Кавказ и Заполярье, столицы всех бывших союзных республик…
Начиная с 1961 года, композитор часто бывает за рубежом. Он был членом (другой раз председателем) жюри популярных конкурсов и фестивалей. Это — Зелена Гура, Сопот, «Варшавская осень» в Польше, «Неделя музыкального искусства для детей и юношества» в Болгарии, «Пражский фестиваль джаза» в Чехии и др.
Музыке Андрея Эшпая не требуются переводчики — она звучала и продолжает слышаться за рубежом в его собственном исполнении, в исполнении наших гастролирующих оркестров и солистов, а ещё в интерпретации многих европейских оркестров. Искреннюю симпатию и признательность Эшпаю-симфонисту выражала публика всех континентов: в странах Японии и Индии, без малого во всех государствах Европы, в Канаде и США.
В настоящее время в США начат выпуск десятитомной антологии музыки А.Эшпая в грамзаписи. Уже записаны три диска.
Будучи в Нью-Йорке в 1973 году Эшпай посетил жилище недавно скончавшегося И.Стравинского. Сердечной была болтовня с его вдовой Верой Артуровной и Р.Крафтом — дирижером и биографом Стравинского. Вся ситуация в доме живо напомнила Эшпаю предыдущие встречи с великим композитором в Москве и Будапеште.
Еще раньше, в 1968 году, состоялось знакомство А.Эшпая с другим знаменитым композитором ХХ века — К.Орфом. По приглашению немецкого композитора на мелодический торжество в Штутгарт (ФРГ) прибыли Т.Хренников, К.Хачатурян, Р.Щедрин и А.Эшпай. Они присутствовали на премьере оперы Орфа «Прометей». В доме самого Карла Орфа Эшпая восхитил единый музей ударных инструментов, собранных в путешествиях по Африке, Японии, Индонезии, в конце концов, изготовленных самим композитором.
В рабочем кабинете А.Эшпая висит фотография немецкого композитора с шутливой дарственной надписью: «Спасибо, сердечное благодарю от на три четверти столетнего Карла Орфа». Андрей Эшпай в недоумении: готовится авторский закат дня по поводу уже его собственного на три четверти столетнего юбилея. Единственным «утешением» для Эшпая является то, что он отнюдь не уступает Орфу в скорости, с которой тот носился по квартире, демонстрируя достоинства своих обожаемых инструментов.
«Я ни в жизнь не буду стариком, — говорит Андрей Эшпай. — Мне 75, и мне 19», — тем самым подтверждая истину, что «суть человеческая не стареет», а дар неподвластен времени.
К бесспорным достижениям Эшпая относится его эпохальная Симфоническая картина «Переход Суворова посредством Альпы», прозвучавшая на XIX Международном фестивале современной музыки в Москве (ноябрь 1997). Андрея Эшпая, как фронтовика-разведчика, как патриота земли русской и как глубокого знатока истории России, давнехонько интересовал и волновал единственный из самых знаменитых походов в истории военного искусства — Швейцарский поход Суворова 1799 года. Запали в его душу и слова полководца, обращенные к армии: «Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России!»
Эшпай более того был у Чертова Моста, на перевале в Альпах — в настоящей природной ловушке, сам слышал ужасный шум из бездны коварного ущелья, без малого воочию увидел тот опаснейший дорога, тот, что избрал Суворов, чтобы уберечь от погибели армию.
И композитор запечатлел то, что прочувствовал. Без артиллерийской стрельбы и чрезмерных шумовых эффектов он нарисовал приподнято художественную картину, в которой видны и леденящий душу риск, и беспримерная отвага, и противостояние смерти. Этим оркестрово-развернутым полотном Эшпай выразил экстаз и преклонение перед силой духа русского солдата, но не только…
Автор «из глубины души» хотел воссоздать трагическую явь последних мгновений СВОЕЙ войны, когда с друзьями строил планы встреч вслед за тем Победы. И все рухнуло…
«Российская музыкальная газета» (1999, №4) рассказала о вечере, посвященном 200-летию легендарного перехода русской армии сквозь Альпы под предводительством А.В.Суворова, в зале Академической капеллы Санкт-Петербурга. «Кульминацией праздника стало претворение в жизнь оркестром штаба Ленинградского военного округа Симфонической картины Андрея Эшпая «Переход Суворова посредством Альпы» (в переложении для духового оркестра Я.Барташевича)… Проникновенно русское, яркое, темпераментное сочинение Эшпая захватило публику и имело настолько сумасшедший фарт, что пришлось воспроизвести его финал. На фоне заключительных аккордов по мановению руки дирижера в зал торжественным маршем вошла рота почетного караула со знаменами суворовских войск, предоставленными Военно-историческим музеем А.В.Суворова. Красочное шествие только усилило ощущение от концерта. Музыканты и слушатели единодушно оценили тот самый музыкально-поэтический конец дня как чудный и незабываемый».
Триумфальное шествие «Суворова» по концертным залам России началось, будет продолжено в XXI веке, но уже в текущий момент, по реакции слушателей, понятное дело, что Симфоническая картина «Переход Суворова посредством Альпы» — есть мелодический Подвиг композитора Андрея Эшпая.
На протяжении всей своей жизни в искусстве Эшпай пишет киномузыку. Он — автор музыки больше чем к шестидесяти кино- и телефильмам, поставленным на разных студиях страны. Особенно плодотворным было его сотрудничество с режиссерами А.Салтыковым («Бабье царство», «Директор», «И был вечерок, и было утро», «Сибирячка», «Возврата нет», «Семья Ивановых», «Емельян Пугачев», «Путь в бессмертие»); Е.Ташковым («Страницы былого», «Жажда», «Приходите завтра», «Майор Вихрь», «Адъютант его превосходительства», «Дети Ванюшина», «Преступление»); В.Левиным («Повесть о первой любви», «Сильнее урагана», «Долгий стезя в лабиринте»); В.Жилиным («Исправленному верить», «Водил поезда машинист»). Три последние работы в кино: кино режиссера В.Пендраковского «Я свободен, я ничей» с прекрасными актерами Н. Руслановой и В. Гафтом в главных ролях, ребяческий кино «Лиза и Элиза» режиссера А. Згуриди и триллер «Умирать легко» режиссера А.Хвана.
Киномузыке Эшпая свойственны изумительно точное чувство формы, обеспеченность инструментария вкупе со всем арсеналом технических средств, особая симфоническая завершенность. Эшпаевская музыка, уже став неотъемлемой частью российского киноискусства, непрерывно находится в развитии, в поиске. Несмотря на все трудности, испытываемые кинематографом нынче, Эшпай своей музыкальной палитрой стремится к философскому исследованию сокровенных движений души и характера человека.
Кинематограф сблизил композитора со многими поэтами: Г.Регистаном, Р.Рождественским, Л.Дербеневым, В.Карпеко, Г.Поженяном, Е.Евтушенко, в содружестве с которыми написаны чудесные песни. Творческие контакты не прекращались и вслед за тем выхода фильмов на экраны. Песни обретали крылья, уносились в самостоятельную бытие. Среди них: «С первой встречи с тобой», «Почему, зачем? Я не знаю сам», «Ты, только ты» — на вирши Г.Регистана; «Я сказал тебе не все слова», «Над рекой ленивой наклонилась ива…» — на вирши В. Карпеко; «Ночь была с ливнями» (или «Мы с тобой два берега у одной реки») — на вирши Г. Поженяна; «Тысячу лет дружит студент», «Если не вспомнишь меня» — на вирши Л.Дербенева; «Марш строителей», «А снег идет», «Что знает о любви влюбленность?», «Зашумит ли клеверное поле…», «Ольховая сережка» («Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую…») — на вирши Е.Евтушенко.
Интересна музыка Эшпая к театральным постановкам (их примерно 20): «Опасный возраст» (с песней Марфиньки — «То ли встречу, то ль не встречу…» — на вирши В.Котова) и «Вам двадцать два, старики» (постановка обоих спектаклей С. Штейна, Ленком); «Волшебники живут рядом» (постановка А.Тутышкина, театр миниатюр под руководством А.Райкина); «Теория невероятности» (режиссеры В. Комиссаржевский, Я. Губенко, театр имени Ермоловой); «Малыш и Карлсон, тот, что живет на крыше» (постановка М.Микаэлян) и «Обыкновенное чудо» (глава постановки В.Плучек, режиссер М.Микаэлян, театр Сатиры).
Вдохновенные пропагандисты музыки А.Эшпая — дирижеры С.Самосуд, К.Иванов, Е.Светланов, Г. Рождественский, В.Синайский, В.Гергиев, А. Ведерников, Д.Китаенко, Г.Проваторов, папа и сынуля А. и М.Янсонсы, В.Дударова, В.Понькин, Цунг Е, К.Мазур, Э.Инбал; скрипачи Э.Грач, М.Яшвили, В.Третьяков, Х.Ахтямова, Л.Дмитерко, А.Анчевская, Д.Кох; пианисты Т.Николаева, Н.Петров, А.Бахчиев, Я.Зак, В.Крайнев, М.Мунтян; трубач Т.Докшицер, флейтисты И.Матуз, В.Шапкин; альтист Ю.Башмет, контрабасист Р.Комачков, кларнетист Н.Кокс, гобоист А.Любимов, саксофонисты М.Леонард, С.Гурбелошвили; певцы Р.Сикора, В.Трошин, М.Кристалинская, М.Бернес, Е.Кибкало, Э.Хиль, Л.Зыкина, С.Ротару, Л.Гурченко, И.Кобзон, Е.Поломский.
Есть ещё единственный коллектив, с кем рядом по жизни шагает музыка Эшпая, — это эстрадно-симфонический оркестр под руководством О.Лундстрема. Для него композитор написал различные джазовые композиции, песни. Коллектив играет киномузыку Эшпая, делая собственные переложения.
Первой премьерой третьего тысячелетия в Большом зале консерватории стали «Lamento и Toccata» — пьесы А.Эшпая для струнного оркестра в исполнении Камерного оркестра «Московия» (дирижер — Э.Грач). Первая пьеса — редкая по красоте, возвышенно-трагическая, вторая — ритмически нагнетаемая, но просветленная, — образуют цикл, совершенный внутренних контрастов и противоречий, чем всецело покоряют слушателей.
Ждет исполнения новое крупное сочинение Эшпая — «Игры для оркестра». Автор называет «Игры» своим объяснением в любви симфоническому оркестру. И, как вечно, продолжает в нем разыскивать те скрытые возможности, которые могут передать непередаваемое.
Несмотря на все перипетии сегодняшней жизни, Андрей Эшпай предан своей Музе и своему вдохновению. «Мое кредо, — говорит композитор, — слова Николая Яковлевича Мясковского: «Быть искренним, пламенеть к искусству и новости свою линию».
Выдерживать сумасшедшие нагрузки и суровую реальность наших дней Андрею Эшпаю помогает семейство…
Два Андрея — старшой и меньший — особая предмет. Их сотрудничество началось в 1972 году, когда Андрей-старший написал песню на вирши Андрея-младшего «Зову тебя, но вопль исчез во мгле» — для кинофильма «Возврата нет». Затем последовали два короткометражных фильма режиссера Андрея-младшего — «Звана» и «Когда играли Баха». К первому Андрей-старший написал музыку, ко второму сделал оркестровые обработки музыки Баха.
В полнометражных художественных фильмах «Шут» и «Униженные и оскорбленные» (с Настасьей Кински и Никитой Михалковым) режиссер Андрей-младший использовал «готовую» музыку Андрея-старшего: в первом — момент из «Песен горных и луговых мари», во втором — момент из Второго скрипичного концерта.
На нынешний день Андрей-старший написал на вирши Андрея-младшего десять сочинений: «Колыбельная», хоровой коллектив «Воспоминания» («Плывут несложно на небе облака»), «Новогодняя песня», два произведения — «Разговор» и «Романс» (которые дивно поет Нани Брегвадзе) и др.
В короткие дни отдыха композитор Эшпай увлекался горными лыжами, был заядлым мотоциклистом и автомобилистом. Он продолжает добро водить машину, готов и в текущий момент, по его словам, сходить обучаться летать, так как изначально хотел «существовать в музыке и существовать в авиации». Но во все времена самым желанным для него было проехаться по Волге на старом колесном пароходе. Это более того не хобби, это — высшее блаженство, неизбывная греза.
Облик композитора Андрея Эшпая будет неполным, если не тронуть других сторон его деятельности: педагогической — с 1965 по 1971 год он вел класс композиции в Московской консерватории, в 1978 и 1979 годах проводил в Болгарии международные семинары молодых композиторов; общественной — на посту секретаря Союза композиторов СССР (он — организатор фестивалей и праздников искусств во многих городах и весях огромной страны); председателя Всесоюзной комиссии по работе с творческой молодежью; председателя жюри первого Всесоюзного конкурса пианистов имени С.Рахманинова (1985); председателя жюри конкурса пианистов на VI (1978), VIII (1986), XI (1998) Международных конкурсах имени П.Чайковского. Эшпай — участник международных встреч с композиторами Австрии, Венгрии, Италии, Канады, Кубы, Норвегии, США, ФРГ, Швеции, Японии.
Андрей Эшпай — Почетный гражданин городов Козьмодемьянска и Йошкар-Олы, а с 1979 года — Почетный член Общества Ф.Листа в США. Он — президент Российского авторского общества.
А.Эшпаю присвоено звание «Народный артист СССР» (1981), он удостоен Ленинской премии (1986) за Концерт для гобоя с оркестром и «Песни горных и луговых мари» и Государственной премии СССР (1976) за Второй фортепианный концерт. За заслуги перед Отечеством в мирное время он награжден орденами Ленина (1985), Трудового Красного Знамени (1971), Отечественной войны II степени (1985), «Знак Почета» (1967).
Эшпай — музыкант-созидатель, мастер своего дела, он по праву считается классиком отечественной музыки. Концертные залы переполнены при одном только упоминании его имени на афише. Это потому как, что он может «волшебно изваять», как молнию и небосклон, так и думка и душу человека на грешной земле. Он щедро дарит свет и веселье людям, дает им пищу для ума и сердца. И в то же время в его музыке явственно проявляются черты характера самого автора — этой высокоталантливой личности. Каков Эшпай — такова и его музыка.
По натуре Андрей Эшпай — джентльмен деятельный, порывистый, остроумный, обаятельный (и внутренне, и внешне), невероятно работоспособный и целеустремленный. А за всем этим — основательный ум, ранимость, душевная аккуратность. Он молниеносно проникает в сущность сложнейшего вопроса и обязательно находит верное вывод, он открыт и прост в общении, всю дорогу протянет руку помощи, окажет поддержку. Но до сих пор остается неразгаданной натура его таланта, секрет явления по имени — Эшпай.