Биография Лера Ауэрбах Lera Auerbah
Карьера: Музыкант
Дата рождения: —
Место рождения: Россия. Российская Федерация
Музыку к балету Джона Ноймайера «Русалочка», поставленному в копенгагенском Королевском театре, написала Лера Ауэрбах. Наша бывшая соотечественница, уехавшая в 17-летнем возрасте из России, давно делает на Западе успешную композиторскую карьеру, хотя у нас ее имя публике практически не известно
— Лера, должен сознаться, что в балете я, простите за каламбур, безупречно не копенгаген, пишу о драматическом театре. Но Русалочка Ноймайера, кажется, доступна и для понимания дилетанта: она существует не только в балетном контексте, но и в общекультурном…
— Мне кажется, это качество на практике всех балетов Джона. У него танцоры — не без затей инструмент, они неизменно должны быть и превосходными актерами.
— Какие задачи он перед вами ставил? Ведь музыка писалась в результате тесного общения с ним?
— В этом случае — да, мы страсть сколько времени провели совместно. Правда, я бы не сказала, что он ставил мне задачи. Когда он мне прислал либретто, то сопроводил его письмом, где написал, что я могу с этим либретто работать совсем все, что хочу, и трансформировать его, как мне заблагорассудится. Так и произошло.
— В Русалочке есть музыкальные шутки, которые может дать оценку только российский. Например, матросы танцуют на палубе под вариации на тему Цыпленок жареный, цыпленок пареный. Ноймайер знал, что за песню вы использовали?
— Безусловно. У этого Цыпленка сильно оправданная причина. Мир Принца и вообще мир людей с самого начала противоречит миру Русалочки. Мир Принца — это пошлость; сколь неординарен мир Русалочки, в такой степени банален мир Принца. Поэтому Цыпленок мне показался подходящей песней. Это же песня одесская, портовая, и там как раз матросы — так что все оказалось взаимосвязано.
— Русалочка — второй навык вашего сотрудничества с Ноймайером. А как в начальный раз завязалась совместная служба?
— Для первого балета, тот, что был поставлен в Гамбурге, музыка не писалась нарочно. Он без затей услышал мою музыку и сказал, что хочет становить балет на эту музыку. Это были 24 прелюдии для скрипки и фортепиано. Когда он мне об этом сказал, я прислала ему запись ещё одного цикла — 24 прелюдии для виолончели и фортепиано. И вот на основе этих двух циклов он поставил балет Прелюд CV, и я более того была задействована там как пианист.
— До встречи с Ноймайером у вас были какие-то работы для сцены?
— Были. У меня связь с театром с самого раннего детства. Мой основополагающий педагог по композиции писал театральную музыку. Когда мне было 12 лет, мне заказали оперу. Вернее, оперу заказали моему педагогу, но он не мог ее в срок черкануть и передал заказ мне. Это было колоссальное везение: в 12 лет в театре поставили мою оперу! Но мне вечно хотелось поработать и с хореографом. В Джоне я нашла идеального партнера. Он необычайно музыкален и завсегда во всем идет только от музыки. В этом была сложность работы, потому что что музыка была заказана предельно поздненько. Достаточно проронить, что в оркестровом варианте Джон услышал всю музыку только три недели вспять.
— Вы, сколь я понимаю, давнехонько живете в Нью-Йорке. Получали предложения о сотрудничестве из России?
— К сожалению, нет, у меня довольно чуть-чуть связей с Россией. Я была в Москве прошлой осенью, на фестивале Шнитке, где выступала как пианистка сообща с Гидоном Кремером, но в принципе это была первая поездка в Россию затем отъезда в 1991 году. Пожалуй, один сценический джентльмен, с которым я связана, это Сергей Юрский. Сказать, что он пропагандирует мое творчество, было бы не вовсе точно, но он исполняет мои стихотворения и оказал мне большую поддержку.
— Литературу вы рассматриваете для себя как хобби?
— Нет, конечно. Для меня музыка и литература — два равноправных занятия.
— Могли бы вы упомянуть о каких-то явных влияниях в своей музыке?
— Я могу перечислить навалом имен, которые все одинаково ничего не скажут. Меня многое связывает с русскими композиторами — и с Шостаковичем, и с Шнитке. А в общем я пишу ту музыку, которую мне самой хотелось бы услыхать.
— В вашей музыке немало цитат…
— Очень полно. Есть масса цитат из музыки, которая писалась на тему Русалочки, — они идут, наложенные приятель на друга в крайне быстром темпе, и получается реальный калейдоскоп. В других местах разрешено услыхать бетховенскую тему судьбы, которая доведена до абсурда и превращается в знак банальности. И для Джона, и для меня главная специфика Русалочки в том, что она никуда не вписывается. Ни в подводное царство, ни в мир людей. Труднее всего было изобрести, как высказать это оркестровым способом. Одно из решений состояло в том, что при переходе из морского мира в мир людей, а опосля в надземный мир меняется колеровка инструментов, с которыми ассоциируется Русалочка. Вначале это британский рожок и гобой — инструменты, богатые обертонами и ассоциирующиеся с вечностью. Когда в ней просыпается влюбленность к Принцу, появляется больше струнных, в основном скрипки. А в конце первостепенной важности инструмент, выражающий идею Русалочки, — это терамин (другое наименование — терменвокс. — ГАЗЕТА). Загадочный инструмент, тот, что не является частью симфонического оркестра. Это что ни на есть основополагающий электронный инструмент, созданный в 1920-е годы в России, и дядя, играющий на нем, берет звуки практически из воздуха. И сама Русалочка превращается в финале в тварь божья воздуха. Вначале я хотела применять сопрано, ибо у Андерсена Русалочка обладает прекрасным голосом, но затем, когда я стала чиркать, мне эта мысль стала быть по сердцу все меньше и меньше. Сопрано — сверх меры человечный звук, а хотелось чего-то неземного.
Вундеркинд-невозвращенка
Лера Ауэрбах родилась в 1973 году в Челябинске. В возрасте 6 лет она в первый раз появилась перед публикой как пианистка, два года через выступила вкупе с оркестром, а в возрасте 12 лет сочинила свою первую оперу. Как пианистка получила полно призов на международных конкурсах, а в 1991-м во время гастролей в США приняла заключение не ретироваться в СССР. Училась по классу композиции и фортепиано в Juilliard School в Нью-Йорке, изучала литературу в Колумбийском университете. Закончила Музыкальную академию в Ганновере.