Биография Евгений Беркович
Карьера: Граждане
Дата рождения: —
Место рождения: —
В Германии он почти сразу нашел интересную работу в области информатики и очень ею увлечен. Он и в Москве всем занимался с увлечением: математикой, информатикой, бизнесом… А теперь у него еще одно поле деятельности: издает и редактирует популярные сетевые издания по еврейской истории, вышла в свет его вторая книга по этой тематике.
Не буду лукавить перед читателем: мы с Евгением Берковичем знаем дружбан друга ещё с далеких университетских времен. Правда, виделись окончательный раз давнехонько, немного лет обратно, ещё до его отъезда в Германию. И вот я в гостях у Евгения в Ганновере.
Я читала его «Опыт автобиографии в вопросах и ответах» — беседа, которое он дал американской газете, — и знаю, что в этом месте, в Германии он без малого сию минуту нашел интересную работу в области информатики и крайне ею увлечен. Он и в Москве всем занимался с увлечением: математикой, информатикой, бизнесом… А сейчас у него ещё одно поле деятельности: издает и редактирует популярные сетевые издания по еврейской истории, вышла в свет его вторая книжка по этой тематике.
— В «Опыте автобиографии» ты рассказывал, как стал заниматься историей, писал статьи. Подготовил свою первую книгу «Заметки по еврейской истории», вышедшую в свет в ганноверском и московском издательствах в 2000 году. Я читала сильно хорошие рецензии на нее в таких непохожих изданиях, как питерская газета «Ами — мой народ» и балтиморский журнал «Вестник». Тебя более того приняли в американскую гильдию журналистов, пишущих на русском языке. Это что, вторая специальность?
— Говорят, что математика — больше, чем специальность, это порода: запрещено очутиться бывшим математиком, как нельзя сделаться бывшим пуделем. Профессиональным журналистом я себя не считаю, предпочитаю оставаться дилетантом в первоначальном смысле этого слова, т.е. любителем. Мне нравится розыск любопытных фактов и поучительных закономерностей истории, нравится гутарить об этом людям. И я рад, когда вижу, что читателям интересны мои заметки.
— Кстати, о заметках: твоя первая книжка называется «Заметки по еврейской истории», так же называется сетевой журнал, тот, что ты издаешь, более того твоя страничка в интернете имеет адрес www.berkovich-zametki.com. Ты вкладываешь в это словечко особенный толк?
— Нет, мне целиком довольно его основного значения. Я пишу как раз заметки, не пытаясь выстроить систематическое изложение истории. Каждая заметка интересна сама по себе, а собранные сообща они порой образуют такую причудливую мозаику, что возникает предлог для новых размышлений. Кстати, моя новая книга «Банальность добра» имеет подзаголовок «Заметки по еврейской истории двадцатого века».
— К новой книге мы ещё вернемся. А покуда расскажи, как ты вышел в интернет? Ведь в текущий момент твой сайт, твои интернетовские издания знают многие любители еврейской истории и культуры. Как это все начиналось?
— Объединить свои заметки в интернете была моя давняя греза. Своего сайта ещё не было, да и опыта работы в интернете — также. Когда в 2000 году моя первая книга была уже готова, невзначай узнал о том, что израильтяне Ася Энтова и Виталий Вовнобой создают в сети объединенный ресурс по еврейской тематике на русском языке. Я предложил им свои заметки, и Ася и Валерий любезно согласились выделить мне раздел, а Мири Яникова помогла перевести тексты в потребный формат. Так появился мой основополагающий сетевой адрес rjews.net/berkovich. Я весьма благодарен Асе, Валерию и Мири за поддержка и поддержку на первом этапе.
— Ну, недурственно. В 2000 году твои статьи стали доступны сетевым читателям. Подобных «домашних страничек» в интернете» уже сотни тысяч, если не миллионы. Как же из твоего сайта получился сетевой журнал с сотнями авторов, тысячами постоянных читателей?
— Мои заметки находили новых читателей, я стал обретать письма, отвечал на них, подчас завязывались интересные дискуссии, о которых хотелось поведать другим людям. Так на сайте появилась рубрика «Диалоги и монологи. Фрагменты интернетовских дискуссий». Затем от авторов стали являться целые статьи, и я ввел на сайте раздел «В порядке обсуждения». Статей становилось все больше, и публикация их «непрерывным потоком» мне показалась неэффективной. Более привлекательным представлялось давать весь сборник статей и объединять их по темам. Так пришла мысль периодического сетевого издания. В конце 2001 года я выпустил начальный номер журнала «Заметки по еврейской истории». В декабре 2003 года этому изданию исполняется два года.
— Срок для сетевого журнала большущий. Я видела, как от номера к номеру «Заметки» становились все объемнее, обрастали новыми рубриками. Мне более того показалось, что выпуски стали сверх меры большими — я не успевала прочесть все интересное, а уже выходил следующий номер. Сейчас ты нашел, мне кажется, оптимальный охват, хотя «Заметки» все одинаково выглядят достаточно крупным изданием, сравнимым по объему с «толстыми журналами». Считаешь ли ты структуру журнала уже установившейся?
— В общих чертах — да, хотя изменения возможны. Сейчас в журнале четырнадцать основных рубрик. Была ещё пятнадцатая: «К 50-летию расстрела Еврейского антифашистского комитета», но она завершилась в августе 2002 года. Внутри каждой рубрики возможны подрубрики, в частности, в «Былом и думах» зачастую появляются такие подразделы, как «Наши корни», «Наука в жизни, бытие в науке», а в рубрике «Философия и культура» стали обычными подрубрики «Читальный зал», «Музыка и мы»…
Названия рубрик довольно ясно говорят об их содержании. Здесь и «Герои, праведники и другие люди. Из истории Холокоста», и «Иудейские древности», и «Смыслы Торы», и «Израильские хроники», и «Евреи в Германии», и «Среди народов». «Былое и думы» и «Философию и культуру» я уже упоминал. Есть ещё «Опыты в стихах и прозе», «Иудео-христианский диалог», «Грех антисемитизма», «Иудаика в интернете», «Быть евреем». Имеется и дискуссионный клуб «Свое мнение». В общем, тяжело сыскать тему по еврейской истории, культуре или традиции, которая не подошла бы для одной из рубрик журнала.
Как правило, номера журнала выходят ежемесячно, каждая рубрика содержит одну или немного статей. Бывают и специальные выпуски, посвященные определенной теме. Обычно в номере 30-40 материалов.
— Подошло время побеседовать и о другом сетевом издании — альманахе «Еврейская Старина». Насколько я знаю, журнал с таким названием выходил в начале двадцатого века и издавал его популярный историк Дубнов. Не жутко ли было приступать свежий план с таким именем?
— Конечно, ответственность большая. Я стараюсь в произвольный выпуск «Старины» отнять небольшое цифра (не больше десяти) самых лучших, ярких и оригинальных материалов. Критерии отбора выражены в эпиграфе к изданию: «Старина — когорта не времени, а качества. Все станет когда-нибудь стариной, если не умрет раньше».
Кстати, связь с прежней «Еврейской Стариной» получилась не только по названию. В одном из выпусков нашего альманаха было опубликовано интересное изыскание петербургского историка Анатолия Хаеша о письмах читателей в редакцию журнала Дубнова.
— Как нередко выходит «Старина»?
— Первый выпуск альманаха вышел в декабре 2002 года. С тех пор новые номера появляются по мере готовности, их строгая периодичность не предусмотрена, но, как правило, очередной выпуск выходит в свет ежемесячно. Так что на практике каждые две недели читатели получают свежеиспеченный номер либо «Заметок», либо «Старины». К октябрю 2003 года опубликованы 33 номера «Заметок» и 10 номеров «Старины».
— И оба издания имеют единственный интернетовский адрес?
— Да: www.berkovich-zametki.com. На старом сайте стало узко, пришлось вскрыть свою страничку в интернете. Там, кроме свежих номеров журнала и альманаха, находятся архивы обоих изданий, авторские и тематические указатели, гостевая книжка и форумы, мелодический салон, содержащий уникальные записи еврейских мелодий с советских пластинок тридцатых-сороковых годов прошлого века. Получился оригинальный портал с прежним названием «Заметки по еврейской истории».
— Я заметила, что твоя гостевая книжка активно пополняется записями. Причем зачастую острыми, полемичными, некоторые нетрудно на грани приличия, а иные более того за этой гранью, я бы их удаляла безжалостно. Но страсть сколько и жутко содержательных и поучительных сообщений. Какую образ ты отводишь форумам и гостевой книге?
— И форумы, и гостевая книжка — важные атрибуты современных информационных изданий, снадобье оперативной обратной связи или, как в настоящий момент говорят, интерактивного общения с читателями. Это характерная черта интернета, в традиционных «бумажных» журналах и газетах такую образ должны были игрывать разделы «Письма читателей», но ни о каком настоящем диалоге там изъясняться нельзя. Напротив, на форумах и в гостевых книгах не возбраняется тотчас заявить близкое касательство к прочитанному, поделиться возникшими мыслями, воспоминаниями, впечатлениями. Форумы позволяют проводить углубленные дискуссии по различным проблемам. Часто темы, поднятые в статьях журнала или альманаха, находят родное формирование в гостевой или на форуме. И напротив, содержательные сообщения в гостевой или дискуссии на форуме могут перекочевать на страницы основного журнала.
Активность читателей в гостевой книге и на форумах — верный знак зрелости и успешности сетевого издания.
К сожалению, внешняя анонимность интернета и открытость гостевой книги позволяют и сетевым хулиганам «отметиться» на ее страницах. Но, как правило, с этим удается совладать, если есть здоровое «ядро» сознательных и интеллигентных читателей. А у наших изданий таких читателей большинство.
— Раз уж мы заговорили о читателях, что ты о них знаешь? Кто постоянно читает твои журнал и альманах, кто заглядывает в гостевую книгу и на форумы?
— Наши издания рассчитаны на тех, кому дороги и интересны еврейские традиции и культура. Как правило, эти люди получили «советское» образование, в котором не было места для религии, а тем больше для иудаизма. Политика государственного антисемитизма в СССР ощущалась во многих сферах, много страниц истории замалчивалось или искажалось. Слово «еврей» считалось если не ругательным, то неприличным. Сейчас люди хотят восполнить пробелы образования, больше познать об истории еврейского народа, о своих предках. Это основная масса читателей. Но журнал интересен и специалистам. В гостевой книге, на форумах разрешается отыскать сильно глубокие высказывания и настоящих профессионалов, их участие в дискуссиях нельзя переоценить.
— А какова читательская география?
Читатели наших изданий живут по всему миру. У нас систематически ведется статистика посещений всех страниц портала. По устойчивым данным за многие месяцы журнал постоянно читают больше чем в 50 странах мира. Конечно, распределение читателей по странам неравномерное. Больше всего их в России, США, Израиле, Германии и Канаде. Но есть наши верные читатели и в Южной Африке, и в Чехии, и в Бразилии, и в Австралии…
Подписались на рассылку оглавлений журнала и альманаха больше тысячи джентльмен. Ежедневно журнал и альманах читают прямо в сети примерно трехсот различных читателей. А многие без затей «скачивают» свежий номер всецело на свой компьютер, чтобы впитывать текст его материалы, отключившись от дорогого интернета. За месяц регистрируется немного десятков тысяч обращений в гостевую книгу.
Многие данные статистики говорят о несомненном читательском интересе: «Заметки» устойчиво входят в цифра самых читаемых сайтов по истории, занимают первые места по читаемости в сети, по динамике роста читательской аудитории и по многим другим показателям.
Популярность изданий проявляется и в том, что статьи из них перепечатываются многими сетевыми и традиционными «бумажными» изданиями: от Нью-Йорка до Москвы, от Иерусалима до Берлина… Часто перепечатывают, не ставя в известность ни автора, ни редактора. Остается утешать себя мыслью, что если воруют, значит, есть что тибрить.
— А кто твои авторы? Я видела, что авторский каталог насчитывает больше сотни имен. Что ты о них можешь проронить?
— Ты права, круг авторов у нас широк, многие постоянно пишут для наших изданий. Среди авторов есть известные всему миру люди, есть и начинающие, опубликовавшие у нас свои первые тексты. Я горжусь, что у нас не раз публиковались Нобелевский лауреат академик Виталий Гинзбург, поэты Евгений Рейн, Лариса Миллер, Виктор Каган, Абрам Соббакевич, Борис Шапиро и его однофамилец Виктор, историки Анатолий Хаеш, Геннадий Костырченко, философ и физик Эдуард Бормашенко, стихотворец и прозаик Александр Бирштейн, специалисты по иудаике Елена Носенко, Александр Львов, Михаил Носоновский, историк религий Юрий Табак, батюшка и газетчик Яков Кротов, литератор Нина Воронель, газетчик и историк Михаил Румер, стихотворец и эссеист Давид Гарбар, литераторы Василий Пригодич, Константин Азадовский, Маркс Тартаковский, филологи Надежда Любомудрова, Элла Грайфер, Грета Ионкис, физики и историки науки Геннадий Горелик, Борис Альтшулер, журналисты Виктор Снитковский, Илья Зунделевич, Яков Бердичевский, Григорий Крошин, знатоки интернета Ирина Бузько, Виктор Лихт, музыкант Генрих Нейгауз младший… О своих знаменитых отцах написали Ноэми Рапопорт, Алла Зускина, Татьяна Барлас, Евгений Хенкин. Бесценные воспоминания очевидцев оставили врачи Федор Лясс, Александр Ногаллер, Яков Фарбер, переживший блокаду Ленинграда Иосиф Кременецкий, почетный метростроевец Ханан Абрамсон, профессор Владимир Вайсберг, инженер-изобретатель Виктор Френкель и многие, многие другие.
Всех авторов «Заметок» и «Старины» в коротком беседа не перечислишь, но я от всего сердца благодарен каждому из них за доверие и сотрудничество. Им журнал во многом обязан своей популярностью и успехом у читателя.
— Журнал и альманах у тебя по названиям подчеркнуто «еврейские». В то же время я заметила, что многие статьи посвящены «общечеловеческим» проблемам, в них всего ничего или вообще нет аккурат «еврейского вопроса». Это твоя редакторская точка зрения?
— Да, я понимаю «еврейскую историю» довольно обширно. В каком-то смысле вся человеческая история неотделима от еврейской. Границу между ними провести сложно, да и не вечно нужно. И занятие не только в том, что современная цивилизация покоится на основных моральных принципах, в первый раз сформулированных и осмысленных нашими мудрецами. Все проще. Блокада Ленинграда — факт истории Великой отечественной войны. Но, во-первых, и Катастрофа европейского еврейства неразрывно связана со Второй важный, а для изучения Холокоста надобно быть в курсе все ее подробности и, во-вторых, ленинградская блокада осталась в судьбе десятков тысяч еврейских семей. Поэтому у воспоминаний очевидца тех страшных лет Иосифа Кременецкого законное местоположение на страницах нашего журнала.
В журнале, конечно, важное местоположение занимают специфически еврейские темы: разбор еврейских текстов и толкование Торы и книг пророков, история антисемитизма и проблемы современной израильской политики, осмысление уроков восстания в Варшавском гетто и переводы на российский поэзии Павла Целана… Но и другие темы живут на страницах наших изданий.
Не бывает, скажем, «еврейской физики» или «еврейской математики», но судьбы евреев-ученых — доля нашей общей истории. Значит, это также задача «Заметок» или «Старины». Языком шутки: музыкальное произведение может быть увлекательно для журнала не только потому что, что основано на еврейских народных мелодиях, не только в силу того что, что у него еврейские авторы или исполнители, но и оттого, что у него есть еврейские слушатели…
Короче, для еврейского журнала нет «некошерных» тем, связи с еврейской историей, традицией и культурой не возбраняется отыскать в самых неожиданных областях.
— Выпускать каждые две недели полноценное сетевое издание — обстоятельный работа. Как ты находишь на это время и силы, оттого что основная служба наверно занимает без малого весь день? Помогает ли тебе кто-нибудь? Заинтересовались ли твоими проектами спонсоры?
— На начальный вопросительный мотив отклик простой: времени не хватает. Задумано немаловажно больше, чем реализовано. Но это стандартно. Пока издание занятно читателям и мне, силы находятся.
Хочу выделить, что весь план с изданием «Заметок» и «Старины» абсолютно некоммерческий. На сайте нет никаких рекламных баннеров, нас не финансируют ни солидные частные спонсоры, ни специальные еврейские организации. Иногда поступают небольшие пожертвования от читателей на формирование сайта. Они мне дороги, в прошлом всего, как подтверждение того, что «Заметки» нужны людям. Всем, кто материально поддержал издание, моя глубокая признательность и признательность. Сердечное благодарю и тем коллегам, кто на разных этапах бескорыстно помог в оформлении журнала и альманаха.
— Неужели официальные еврейские организации, в частности, Российский иудейский конгресс, не заинтересованы в развитии «Заметок» и «Старины»?
— «Заметки» — коллективный член ВЕРО, Всемирной еврейской русскоязычной общины — организации, созданной под эгидой Российского еврейского конгресса (РЕК). Никакой материальной помощи, к сожалению, от этих организаций нет. Похоже, наши сетевые издания для РЕК не интересны. По крайней мере, ответа на письма президенту Евгению Сатановскому я не получил.
— Поговорим о твоей новой книге. У нее необычное название: «Банальность добра». Ты как бы споришь с Ханной Арендт, давшей своему знаменитому исследованию «Эйхман в Иерусалиме» подзаголовок «Банальность зла». В чем сущность этого противопоставления?
— «Банальностью добра» я назвал одну свою старую заметку о том, как итальянские фашисты спасали евреев. Эта заметка дала наименование и новой книге.
Парадоксально, но в то время как фашисты были у власти в Италии, они не допустили уничтожения немецкими нацистами ни одного еврея на всех контролируемых итальянцами территориях во Франции, Греции, Югославии. В душах многих людей сохранился установленный порог порядочности, переступить посредством тот, что они не могли более того по приказу дуче. Престиж нации, совесть и человечность оказались не пустыми словами для многих итальянцев — от простых боец до генералов и министров.
Мне кажется важным, рассказывая о Катастрофе европейского еврейства, направить участливость эту сторону истории.
— О Холокосте написаны сотни книг, тысячи статей. Что нового ты хотел проговорить своей книгой? Ведь она в основном связана с той же темой, второй подзаголовок ее звучит так: «Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста».
— История Холокоста показывает, что мужчина может не только творить зло, но и с риском для жизни оказывать бескорыстную подмога обреченным людям, делать героические поступки, более того в нечеловеческих условиях являть высокие образцы верности и благородства. К этим темам, которым в литературе о Холокосте уделяется незаслуженно немного места, я и хотел притянуть участливость читателя.
Историки Холокоста выделяют три большие группы людей в годы Второй важный войны: преступники, жертвы и зрители. Но есть ещё и четвертая — герои и праведники, спасавшие евреев во время Катастрофы. Эта группа в сравнении с первыми тремя крайне невелика, но без этих людей вся картина трагедии была бы другой.
— Первая доля твоей книги названа «Сопротивление». Я заметила, что тот самый термин применяется к сильно разным явлениям: ты рассказываешь в этом месте и о вооруженной борьбе с нацистами, и о демонстрации немецких женщин в центре Берлина супротив ареста нацистами их еврейских мужей. Конечно, поразительно, что протест женщин увенчался полным успехом, и они спасли жизни тысячам обреченных. Удивительна и другая история: еврей в нацистском мундире, организовавший партизанский отряд, а потом войны ставший почетным гражданином освобожденного им французского города. Но одного ли порядка эти события? Как ты понимаешь сам термин «еврейское сопротивление»?
— Еврейское сопротивление нацистам в годы войны проявлялось в разных формах. В регулярных армиях союзников воевало полтора миллиона евреев. Кроме того, с фашистами боролись тысячи еврейских партизан в Западной и Восточной Европе. Воевали эти люди достойно: многие заслужили высшие военные награды, полно было и тех, кто геройски пал на полях сражений.
Но, помимо военного сопротивления, было и другое. Сопротивление на оккупированных территориях Европы носило, как правило, патриотический нрав борьбы за отбояривание своей страны. Во имя этой цели сражались французы, греки или югославы. Для евреев на оккупированных фашистами землях на начальный проект выходила проблема выжить, спасти себя и своих близких от страшной машины смерти, запущенной нацистами с целью «окончательного решения еврейского вопроса». Поэтому для еврейского сопротивления характерны иные задачи, иные методы ведения борьбы, чем для обычного европейского сопротивления фашизму.
И в этом ряду дело еврея Вильгельма Бахнера, бежавшего из Варшавского гетто, чудом ставшего управляющим немецким военным предприятием и спасшего от гибели немного десятков своих родственников и знакомых, также становится актом сопротивления, хотя сам он не принимался за оружие.
— Ты писал о многих Праведниках мира, т.е. о людях, спасавших евреев в годы Холокоста. Такие истории воспрещено впитывать текст без волнения. Например, как польская леди спасла и удочерила еврейскую девочку, а следом была вынуждена вернуть ее чудом выжившему отцу. Но ты не ограничиваешься хроникой, а пытаешься исследовать общие закономерности этого сложного процесса…
— Праведники мира — это в полном смысле слова «солнечное сплетение» моральных проблем. Здесь благодатное поле исследований для психологов, социологов, историков, философов и богословов.
Мартин Гильберт рассказал поучительную историю. Некий польский крестьянин в годы войны прятал у себя Дану Шапиро с матерью. Женщины жили в крошечной темной каморке в коровнике. Однажды в здание крестьянина постучал мужчина с сыном-подростком на руках. Это был еврей, скрывавшийся в соседнем лесу. Он сказал, что у мальчика гангрена, и просил кликнуть врача. Но крестьянин пошел в гестапо и сообщил о пришедших. Дана вспоминает, что за донос ему было выдано два килограмма сахара. А еврея с больным ребенком забрали фашисты и расстреляли.
Как разрешено двух дядя спасти и двух же предать верной смерти? Что двигало поступками этого крестьянина? Почему в сферу его моральной ответственности попали два посторонних человека, но не нашлось места для четырех?
Ответы на эти вопросы нереально нарыть, не учитывая обстоятельств времени и места, потому как преследование евреев прошло различные фазы в разных странах и в разные периоды нацистского господства. В главе «Праведники мира в ландшафте Холокоста» я попытался систематизировать эти проблемы.
— Что меня больше всего удивило, посреди людей, спасавших евреев в годы Катастрофы, было полно немцев, носивших нацистские мундиры, более того офицеров. Это ломает представление о немцах, как единственный послушно следовавших политике фюрера, противоречит утверждениям таких историков, как Дэниэль Гольдхаген, считающих антисемитизм малость ли не «врожденным немецким качеством». Как я понимаю, ты подобную точку зрения не разделяешь?
— Утверждения о «генетическом антисемитизме» немцев имеют под собой так же чуть-чуть оснований, как и разговоры о всемирном еврейском заговоре и Протоколах сионских мудрецов. Чума нацизма может ошарашить любую страну, всякий народонаселение. Не все немцы были одинаковы в годы нацистского правления. Берлинский пастор Бернгард Лихтенберг на следующий день после этого «Хрустальной ночи» публично молился «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей», за что сам погиб на пути в концлагерь. Посмертно признанный Праведником мира ефрейтор Антон Шмид помогал вильнюсским подпольщикам и спасал евреев от расстрела в Понарах. Графиня Мария фон Мальцан в годы войны прятала в берлинской квартире своего будущего мужа еврея Ганса Гиршеля, помогала и десяткам других обреченных людей. Капитан Хозенфельд спас в горящей Варшаве знаменитого пианиста Владислава Шпильмана, а сам погиб в сталинских лагерях. Об этих и других немцах, с риском для жизни противостоявших нацистскому террору, я пишу в книге.
— Напоследок — вопросительный мотив, связанный с главой «Заложники Второй мировой». Так же называется твоя статья. Речь в ней идет о том, отдавал ли Гитлер указание об окончательном решении еврейского вопроса и если отдавал, то когда. Неужели до сих пор историки это не установили?
— Мнения историков на тот самый счет расходятся, что несложно объяснимо: письменный инструкция, о котором идет речь, до сих пор не найден. Данный факт позволительно интерпретировать по-разному. Приказ мог быть уничтожен, утерян, отдан в устной форме. Теоретически может быть, что явного приказа вообще не было, то есть истребление евреев производилось без прямого указания фюрера и его приближённых.
Мне показалось продуктивным разобрать внешнеполитические задачи, стоявшие перед Гитлером на разных этапах важный войны, в частности, проблему вступления в войну Соединенных Штатов Америки. Оказалось, что как раз тут и позволительно выискать ответы об авторстве и времени возникновения «окончательного решения еврейского вопроса».