Биография Сергей Яшин
Карьера: Драматург
Дата рождения: —
Место рождения: Россия. Российская Федерация
Адрес Театра имени Гоголя – притча во языцех. Расположен не далеко и не близко. В самом центре Москвы, но где-то у Курского вокзала. Если правильно ориентироваться в лабиринтах вокзальных переходов, от метро до нарядного здания на улице Казакова можно дойти за считанные минуты. География театра тесно связана с его биографией. Рассказывает художественный руководитель Сергей Яшин:
– В этом году нашему театру исполняется 80 лет. Он возник в 1925-м при профсоюзе железнодорожников благодаря компании энтузиастов во главе с Кириллом Головановым. В то время некоторые новые театры существовали при профсоюзах и наркоматах – была такая замечательная форма спонсорства. Театр Транспорта колесил по городам и весям. Жили в спальном вагоне, в другом вагоне возили декорации, а специальная платформа зачастую служила сценой. Ставили и классику, и комедийные обозрения, и пьесы Афиногенова, Киршона, Иванова… Над Театром Транспорта шефствовал МХАТ 2-й, и Бирман, и Берсенев, и Гиацинтова участвовали в жизни передвижного театра. Стационарное сооружение (тогда уже у центрального Театра Транспорта) появилось в конце Отечественной войны. А какие замечательные мастера возглавляли труппой в разные годы! Илья Яковлевич Судаков, Николай Васильевич Петров… В 59-м году свой театр перевели под крыло комитета по культуре и заново переименовали. Возникла шутка: «Почему Театр Транспорта стал нежданно Театром Гоголя? А оттого, что «какой же российский не любит быстрой езды?». Но театр единственный, хоть и названия меняет. Мы ощущаем преемственность.
– Как ныне живется театру?
– Простых театров, как известно, не бывает. У каждого есть свои золотые годы, есть и годы упадка, разброда, сомнений. Судьба Театра имени Гоголя уникальна. Иной раз к нам возникает негативное касательство – вот, мол, привокзальный театр. Мне кажется, это несправедливо. Мы все живем в определенном времени, и время диктует те или иные законы. О моем предшественнике Борисе Голубовском говорят, что он ставил как собак нерезаных конъюнктурных пьес к датам. Но в то же время были и другие постановки. На «Декамерона» Боккаччо нельзя было угодить. Или «Пролетая над гнездом кукушки». Этого фильма у нас ещё не знали, а Борис Гаврилович поставил спектакль по его сценарию. Конечно, шли пьесы-однодневки и ставились авторы, которых не возбраняется было и не становить. Но было такое время, а в текущий момент время другое. Ушел диктат цензуры, пришел диктат больше страшенный. Диктат кассы, денег. Цензоры были живыми людьми. Их разрешено было и надуть, и столковаться. Всякое бывало. Диктат кассы переломить труднее. И зритель стал иным. Так называемая театральная попса заполоняет московские сцены. Якобы в театре надобно переводить дух. Но российский театр в своих лучших проявлениях – в свое время всего театр мысли, театр, будоражащий душу, волнующий.
– Сергей Иванович, а вас какая пьеса в эти дни наиболее тревожит?
– Очень хочется к классике обращаться, мечтаю о «Лесе» Островского. Но потому как в Москве пять «Лесов» произрастает, то, думая о зрителе, о разнообразии афиши, откладываю тот самый проект. Если бы поступило приглашение из другого города, я бы его принял. Недавно поставил в Ярославле, в Театре им. Федора Волкова «Бешеные деньги». Думаю, что сделаю спектакль и у себя. Несмотря на то что в Москве есть немного постановок. Из пьесы о нравах прошлого она стала поразительно «нашей». Бешеные финансы ворвались в теперешнюю бытие. Все перевернули, перемешали, заставили существовать под свою диктовку, хотим мы этого или не хотим, есть у нас монеты или нет. Они нас окружили и зажали в уголок. Нам внушают, что мы – среда потребления, что должны получать. Деньги – стержневой критерий человеческой судьбы, достоинства, профессионального уровня. В пьесе «Бешеные деньги» Васильков более того влюбленность – высочайший дар небес – стремится внести в строку расхода и дохода. А человеческая личность в бюджет не вписывается.
– Вы ставите спектакль-предупреждение?
– Нет, скорее раздумье о том, что может привести к трагедии. Интересно, что «Бешеные деньги» – пореформенная пьеса, первое воззвание Островского к иной социальной категории. Прежде он писал о купцах, чиновниках. Васильков – свежеиспеченный предприниматель, промышленник. Островский ещё не знает, как к нему относиться. С одной стороны, он жутко рад, что пришли настоящие люди дела. С иной – он ужасно напуган Васильковым. Он не этакий очевидный хищник, как больше поздние герои Островского – Паратов, Прибытков, Великатов. В «Бешеных деньгах» драматург, что называется, по-хорошему растерян. Вот так и мы. Что, нехорошо финансы получать? Наверное, добро. А с душой что совершать? А с любовью? Совместить чувства и гроши? Как? Жизнь любой день такие загадки ставит, так нежданно нас покупает, такие устраивает экзамены, что мы порой теряемся. Вроде все знаем. А рецептов нет. Замечательную фразу сказал единственный режиссер: «Все всё знают. Но зачем же мы эти вечные проблемы все время поднимаем и разрешаем? Во-первых, меняются поколения, во-вторых, мировое сообщество страдает одной мелкий бедой – забывчивостью. И время от времени необходимо что-то приятель другу напоминать».