Биография Мохаммед Анвар аль-Садат Mokhammed Anvar al-Sadat
Карьера: Правители
Дата рождения: 25 декабря 1918, знак зодиака козерог
Место рождения: Египет
ОПЕРАЦИЯ «УБИТЬ ФАРАОНА»
6 октября 1981 года во время военного парада был убит президент Египта Анвар Садат. С тех пор расследованием этого убийства занимались (и продолжают по этот день) сильно многие. В большинстве своем — журналисты. Я также принадлежу к их числу.
Объясню отчего. С февраля 1976-го года по сентябрь 1981-го я работал в Египте собственным корреспондентом газеты «Труд». Правда, оставлять гостеприимную страну на Ниле пришлось в 24 часа. Потому что меня (вкупе с послом, шестью дипломатами и корреспондентом ТАСС) египетские власти объявили персоной «нон-грата», обвинив в… разжигании религиозной розни и организации заговора с целью свержения существовавшего режима. Разумеется, я не мог не заняться расследованием обстоятельств убийства (точнее произнести — казни) египетского «раиса» (президента). Тем больше, что без малого в течение шести лет наблюдал его, что называется, воочию.
Мне не тяжко ответствовать на вопрос: «За что казнили Садата и кто привел вердикт в осуществление?» Гораздо труднее (а скорее всего — невозможно) отыскать ответы на многие другие вопросы. И некогда всего на главный: «Кто стоял за убийством президента?»
Недавно мне попали в руки любопытные документы: записки египетского адвоката Халеда Шоуки, протоколы допросов участников операции, а ещё материалы расследования, тот, что провел египетский газетчик Адель Хамуда. И хотя я нашел в них ответы на многие интересовавшие меня вопросы, позже прочтения документов возникли новые.
Но в прошлом, чем задать их, восстановим события того трагического вторника в их хронологической последовательности…
КАЗНЬ ИЛИ 40 СЕКУНД АДА
Каир, 6 октября 1981 года (6 — 00 )
В то начало дня Джихан Рауф, она же Джихан Садат, которую супруг нежно называл «Джиги» и «Джиджи», встала, как обыкновенно, в шесть часов и разбудила свою внучку Ясмин.
— Иди разбуди дедушку, — сказала она. — Сегодня армейский парад.
Внучка побежала в спальню деда. Прыгнула к нему на койка и начала дергать его за усы.
— Вставай! — кричала она. — Сегодня армейский парад.
Садат проснулся. Необычно до срока для себя. Как правило, он просыпался примерно десяти.
6 октября он давнехонько считал обычным днем. Хотя аккурат в тот самый день 1973 года в ходе четвертой арабо-израильской войны египтянам удалось пересечь Суэцкий канал и осилить «линию Барлева». Для Египта 6-е октября стало Днем победы. С тех пор ежегодно на площади в районе Мадинат Наср, расположенном на окраине Каира, парадным маршем проходят войска, демонстрируя мощь египетской армии.
В Египте эту войну называют войной «рамадана», так как атакование арабских войск (египетских и сирийских) совпало с началом мусульманского праздника — Рамадана. В Израиле в это время отмечался «Йом киппур» — день искупления грехов, Божественного суда и самоочищения.
После этой войны Садата стали величать в Египте «герой войны». А затем поездки в Иерусалим и подписания кэмп-дэвидских соглашений — «герой войны и мира».
Завтрак «раиса» был скромным: поджаренный кусок хлеба с маслом и медом и чашечка чая без сахара. Больной желудок заставлял его придерживаться строгой диеты. Он скоро пробежал глазами утренние газеты и, отложив их в сторону, отправился в массажную комнату.
Сначала он сделал легкую зарядку. Потом его обработал массажист. В обычные дни эта операция длилась примерно часа. Но в то начало дня он уделил массажисту только 30 мин.
Приняв душ и облачившись в махровый халатик, он сел за мелкий столик, на котором стоял телефон. Ему принесли чай с мятой и свежие фрукты.
Он позвонил в первую голову в Соединенные Штаты своему сыну Гамалю, следом родственнику Осману Ахмеду Осману, вице-президенту Хосни Мубараку, министру внутренних дел Мухаммеду Набави Исмаилу.
В это время к Садату пришел его собственный доктор Мухаммед Атыя, тот, что осматривал его любой день с тех пор, как президент перенес второй инфаркт. Но в тот день «раис» чувствовал себя отменно.
После ухода врача к нему вошел собственный секретарь Фавзи Абдель Хафез.
— Какие новости? — спросил президент.
— Слава Аллаху! Все добро!
— Парад состоится? — поинтересовался Садат с улыбкой.
— Да, господин президент. Утром звонили из министерства обороны и сообщили, что все готово.
Садат просмотрел телеграммы и бумаги, которые принес Фавзи.
После разговора с секретарем он участок голубой парадный мундир (сродный на нацистский) главнокомандующего вооруженными силами. Затем приколол на правую сторону груди орден «Звезда Синая», которым наградил себя сам, а на левую — орденские колодки в восемь рядов. Через правое плечо повязал широкую зеленую ленту.
— Ты оденешь бронежилет? — спросила Джихан.
(Бронежилет изготовили для Садата в США в 1977 году. Впервые он участок его в ноябре того же года, когда отправился в Иерусалим.)
— Зачем? — удивился Садат. — Ведь ты знаешь, куда я иду… К своим детям!
Но Садат отказался нахлобучить бронежилет по иной причине. Его свежеиспеченный парадный мундир, тот, что ему сшили в Лондоне, оказался тесноват и он чуть влез в него. Он кроме того отказался брать и фельдмаршальский жезл, тот, что хватал на все парады.
— Он делает меня похожим на фараона, — объяснил президент жене.
Джихан Садат, которая была на 15 лет моложе своего 63-летнего мужа, окинула его быстрым взглядом и отметила, что голубой мундир, ему крайне идет.
Правда, в тот день первая леди Египта была кот наплакал опечалена тем, что Садат заставил ее забрать на парад внука Шарифа.
— Он стал мужчиной! — сказал президент.
Шариф был любимцем Садата. В тот год ему исполнилось пять лет. Президент хватал его с собой повсюду: на пятничную молитву, на встречу с премьер-министром Израиля в Асуане и т. д.
— А остальных? — спросила Джихан.
— Возьми и их также, — ответил Садат.
Джихан вообще не собиралась ступать на тот самый парад. Она хотела осмотреть его по телевизору. Больше того, в то время как Садат принимал душ она позвонила офицеру безопасности, тот, что отвечал за ее охрану.
— Я звоню вам, чтобы предварить, что не поеду на парад, — сказала первая леди. — Я буду взирать его по телевизору.
— Это нереально, госпожа! — ответил офицер. — 6-е октября день нашего президента.
Она не стала калякать ему о своих чувствах, которые испытывала в это начало дня, но сказала:
— Я не люблю военные парады!
— Я не согласен с вами, — ответил офицер. — Сегодня самый-самый значимый день в жизни Египта.
— О, кей! Я поеду…
Оглядев себя в крайний раз в зеркало, Садат поцеловал супругу и спустился вниз. Первая леди задерживалась дома, поджидая внуков. Она подошла к окну и увидела, как супруг спускается по лестнице. В тот самый миг она неожиданно вспомнила фразу, брошенную Садатом немного дней назад: «Джиги! Я резво увижусь с Аллахом… Скорее всего до конца года…»
Каир, 6 октября 1981 года ( 9 — 45 )
Президент в сопровождении восьми телохранителей сел в черный бронированный «кадиллак» и отправился к могиле своего старшего брата — летчика Афифа Садата, сбитого 6 октября 1973 года над Синайским полуостровом. Затем он встретился с вице-президентом Хосни Мубараком и министром обороны Мухаммедом Абдель Халимом Абу Газзаля. Втроем они посетили могилу Неизвестного солдата, расположенную недалече от площади, по которой вскоре должны были миновать парадным маршем войска. Как и в предыдущие годы, Садат припоздал у мавзолея Гамаля Абдель Насера.
Многие обратили внимательность на то, что Садат был необычайно подвижен, суетился, а физиономия выражало недовольство.
Затем Садат, Мубарак и Абу Газзаля сели в президентский «кадиллак» и направились к месту проведения парада. По обеим сторонам машины на специальных подножках стояли телохранители президента. Почти у всех, на америкосский манер, были надеты черные очки от солнца. Машину окружали 15 мотоциклистов.
Ежегодный боевой парад, проводившийся в восьмой раз, должен был возникнуть в 11-20 и завершиться сквозь два часа. Лучшие части египетской армии, насчитывавшей рядом 400 тысяч мужчина, не одну неделю готовились к нему. Одиннадцать раз они промаршировали по площади перед пустой трибуной. Военная техника красноречиво отражала зигзаги внешнеполитического курса Садата. Тут были американские танки, советские зенитки, французские самолеты.
Меры безопасности достигли предела жестокости. С раннего утра шесть военных грузовиков, в которых находились сотрудники службы безопасности, расположились поблизости от могилы Неизвестного солдата, куда должен был прийти Садат. Солдаты полиции блокировали все близлежащие улицы и переулки, ведущие к месту проведения парада.
Пригласительные билеты были желтого цвета, пропуска на машины — красного. Даже министру обороны был выдан пригласительный квиток, хотя он сам приглашал и утверждал списки приглашенных. Кстати проговорить, приглашенные на трибуну почетные гости подверглись досмотру — все они прошли сквозь специальные детекторы.
Органы безопасности скрупулезно проследили за тем, чтобы в руках военнослужащих, принимавших участие в параде, не было ни одного заряженного боевыми патронами пистолета или автомата. Полковнику войск связи и маленький группе его офицеров не позволили зайти на трибуну в шесть утра, чтобы обследовать телефонную связь.
Садат, Мубарак и Абу Газзаля прибыли к месту проведения парада в 11-05. Под крики одобрения и гром оваций они вышли из «кадиллака». Повсюду раздавались возгласы: «Наши души и кровь твои, Садат!» «Да здравствует Анвар Садат — герой войны и мира!»
Когда президент и высокие гости поравнялись с трибуной, зазвучал государственный гимн.
В 11-10 Садат неспешно поднялся на президентскую трибуну. Огляделся… Вроде бы ничего подозрительного… Он церемонно уселся на пластмассовое кресло в первом ряду, заняв центральное местоположение на трибуне, и сызнова посмотрел по сторонам.
Справа от него расположился Хосни Мубарак, дальше государственный министр султаната Оман Шабиб Бен Теймур. Оман — единственное арабское держава, не разорвавшее с Египтом отношения после этого визита Садата в Иерусалим и подписания кэмп-дэвидских соглашений. Слева от президента занял кресло Абу Газзаля.
Во втором ряду за Садатом — его свой секретарь Фавзи Абдель Хафез, дальше министры, иностранные гости, послы и др.
За немного минут до начала парада Джихан Садат послала внуков к деду. Он поцеловал их, потрепал по головам, а Шарифа прижал к груди. Затем сказал им, чтобы они шли к бабушке.
В ожидании начала парада Садат разговаривал с вице-президентом и министром обороны. Они обсуждали новые поставки американского оружия и будущие торжества по случаю ухода израильтян с Синая 25 апреля 1982 года.
Каир, 6 октября 1981 года ( 11 — 20 )
Как и в предыдущие годы парад начался традиционно.
Почтенный хаттаб (проповедник) нараспев прочитал наизусть контент из Корана и степенно удалился.
Затем к микрофону подошел министр обороны. Он поблагодарил США за предоставление Египту оружия и скомандовал войскам праздничный марш. Грянула музыка. Абу Газзаля вернулся на близкое местоположение.
Через немного минут появились первые шеренги служивый и офицеров различных родов войск.
Садат поежился. Ему не хотелось ехать на нынешний парад. Еще утром, разговаривая с вице-президентом по телефону, он пожаловался , что крайне устал и с большим удовольствием остался бы дома. Но, как сам же заметил, должок обязывал. Теперь же на него накатила какая-то неосознанная напряженность. Он уже пожалел, что не взял фельдмаршальский жезл. (Позже Джихан Садат истолкует случившееся с жезлом, как знак беды.) Президент достал трубку, раскурил ее и неспешно выпустил дым. Но желанного успокоения не пришло.
А мимо шли и шли солдаты и офицеры, курсанты военных училищ, знаменосцы, скакали на верблюдах пограничники. Около часа дня в небе появились американские «фантомы». Они проделали фигуры высшего пилотажа и скрылись.
Все шло по заблаговременно намеченному плану. Дикторы на двух языках — арабском и английском — комментировали ход парада. Несколько мешало то положение, что многие машины были вынуждены оставить ряды из-за неисправностей, что бывало не раз и раньше. Но зато удался скачок парашютистов с высоты 2100 метров. Одетые в пестрые песочного оттенка маскировочные комбинезоны, они приземлились в заданном месте: прямо перед трибуной высокопоставленных гостей. Садат поднялся и ответил на их приветствие.
В это время появилась колонна мотоциклистов. Вприятель единственный остановился. Прямо перед трибуной. Солдат стал пихать мотоцикл перед собой.
Каир, 6 октября 1981 года ( 13 — 10)
Парад подходил к концу. Стрелки часов отсчитывали второй час пополудни. Из громкоговорителей звучали слова:
— Сейчас вы увидите истребители-бомбардировщики типа «мираж», пилоты которых продемонстрируют родное мастерство.
В небе появилась пятерка «миражей». Выполнив серию фигур высшего пилотажа, истребители пронеслись над трибуной, оставляя потом себя захватывающий по спектру многоцветный шлейф — желтый, зеленый, синий, оранжевый. Эффектное представление. Возможно, вследствие этого никто не заметил, как появилась колонна грузовиков с прицепленными 130-мм орудиями.
Втоварищ одна из машин свернула в сторону трибуны и остановилась. Многие решили, что произошла поломка, как и с мотоциклом. Из кабины выпрыгнул офицер и все подумали, что он попытается устранить неисправность. Но офицер кинул гранату, которая, ударившись о трибуну, взорвалась.
А в это время диктор, приветствуя артиллеристов, говорил:
— Они преданы главе государства…
Офицером, метнувшим гранату, был Халед Исламбули — старшой лейтенант 333-й артиллерийской бригады, все время участвовавшей в военных парадах. Затем он достал из кабины крупнокалиберный пулемет. В тот же миг из кузова полетела другая граната (ее метнул Ата Таиль), и на асфальт спрыгнули трое из шестерки боец, сидевших в грузовике. Все с автоматами на изготовку.
— Слава Египту! Вперед! — раздались крики служивый.
А из громкоговорителей уже неслось:
— Хавана! Предатели!
Прежде чем у сидевших на трибуне прошел шок, Халед Исламбули кинул третью гранату. Она упала рядом с трибуной, но не взорвалась. Из нее пошел дым.
Когда он рассеялся, разорвалась четвертая граната, которую кинул Абдель Хамид Абдель Аль. Но осколки не причинили никому вреда.
В тот самый миг «очнулся» министр обороны, сообразив, что происходит нечто необычное. Последним, кто «очнулся» был Садат. Он приподнялся со своего кресла и выпрямился. Он был растерян и все время повторял:
— Не может быть… Не может быть…
Это были последние слова египетского президента. Его настигли пули, выпущенные четвертым участником покушения, тот, что стоял в кузове и стрелял из автомата по трибуне. Поскольку Садат какое-то время стоял недвижимо и превратился в удобную мишень, промахнуться было нереально. Тем больше, что мужчина с автоматом был одним из лучших стрелков, чемпионом египетской армии по стрельбе — снайпер Хусейн Аббас Али.
После того, как Хусейн Аббас дал первую очередность, он спрыгнул с грузовика, чтобы присоединиться к Халеду Исламбули и своим товарищам, которые бежали в сторону трибуны.
Впереди бежал Исламбули. Справа Абдель Хамид Али. Слева — Ата Таиль.
Подбежав к трибуне, они сызнова открыли жар по Садату. Их очереди ранили многих из тех, кто сидел в первом ряду.
Тяжело раненный Фавзи Абдель Хафез пытался закрыть Садата креслом. Он думал, что президент ещё жив, что кресло спасет ему существование.
Абдель Хамид был рядом от Хосни Мубарака и крикнул ему:
— Ты нам не нужен! Нам нужен фараон!
Халед Исламбули сделал знак рукой Абу Газзале и крикнул:
— Посторонись!
Сказав это, он продолжал палить. Стреляли и его товарищи.
У Халеда Исламбули вышел из строя пулемет. Он не говоря ни слова протянул руку к Ата Таилю, тот, что забрал пулемет и передал ему автомат.
Неожиданно раздался выстрел и пуля-дура попала в Халеда Исламбули. Но он нашел в себе силы сигануть на трибуну и выявить лежавшего на полу Садата.
— Аллаху Акбар! — крикнул он. — Аллах велик!
В тот самый миг двумя пулями в пузо был ранен и Абдель Хамид. Он увидел стрелявшего, тот, что поднял ребенка и, как щитом, прикрывался им. Хусейн Аббас к этому времени израсходовал все патроны.
Убедившись, что Садат мертв, они побежали в разные стороны.
Операция продолжалась 40 секунд… Впрочем, для Садата роковыми оказались всего 19 секунд. На 20-й он уже лежал ничком в луже крови, не подавая признаков жизни.
Едва они отбежали, как секьюрити президента и сотрудники службы безопасности открыли по ним жар.
Трибуна являла собой страшное представление. Истекающие кровью раненные, мечущиеся охранники, пытающиеся подняться почетные гости. Вице- президент Мубарак был нетрудно ранен. К ногам военного министра упала граната, которая не взорвалась. Другая граната, брошенная в одного из генералов, разорвалась непосредственного у его лица и нанесла ему смертельную рану. Среди убитых оказались старшой камердинер президента Хасан Алям, фотограф Мохаммед Рашван и коптский епископ Самюэль. Получили ранения послы Кубы и Бельгии, основополагающий секретарь австралийской дипломатической миссии, доверенный джентльмен президента Сайед Марей и три американских военных советника, которые находились в Египте для переговоров сравнительно запланированных совместных военных учений.
Когда началась пальба, Джихан Садат с внуками, женами министров и высокопоставленных гостей находилась в специальной комнате, откель наблюдала парад. Это помещение было отделено от главной трибуны специальной стеклянной перегородкой. Она видела все, что происходило…
Но она сохраняла завидное отсутствие тревог и пришла в злость только тогда, когда ее супруг упал, обливаясь кровью.
Она сказала своей секретарше:
— Какое безумное страна!
В тот самый миг к ней с воплями бросилась супруга министра внутренних дел Фаида Камель. Первая леди крикнула ей:
— Замолчи!
Но та продолжала рыдать, повторяя:
— Мухаммед! Мухаммед! Приди ко мне!
Ее супруг — Мухаммед Набави Исмаил сумел улизнуть и спрятаться. Он объявится только следом того, когда поймет, что события на параде не были государственным переворотом.
Джихан Садат бросилась к двери, пытаясь пробиться к мужу, но единственный из телохранителей преградил ей дорогу и в целях безопасности повалил на пол.
Среди миллионов египтян, смотревших парад по телевизору, были Ахмед Шоуки аль-Исламбули и его благоверная Кадрия — папа и мама Халеда Исламбули.
Трудно было изведать на телеэкране Халеда. Однако, когда раздались первые выстрелы и все смешалось на параде, в душу матери закралось волнение. Отец в это время приник к радиоприемнику и услышал извещение лондонского радио: солдаты-артиллеристы покушались на Садата.
— Это свойский сынуля! — воскликнула матушка.
— Замолчи! — крикнул папа. — Мой отпрыск не мог этого изготовить.
Когда же на следующий день египетская газета «Аль-Ахбар» опубликовала фотография, на котором был изображен Халед, лежавший со своими товарищами на земле в луже крови, мамаша не узнала его и сказала:
— Нет, это не мой отпрыск…
— Нет, это твой сынуля! — возразил папа.
В тот же день лондонское радио сообщило, что имя одного из покушавшихся — Халед Ата Алла.
Мать воскликнула:
— Я потому как говорила тебе, что это не Халед.
— Нет, — опять возразил папа, — это свойский сынуля Халед.
Каир, 6 октября 1981 года (13 — 40 )
Бездыханное туловище Садата погрузили в бронированный геликоптер, стоявший недалече от трибуны. Этот геликоптер — «Сикорский КХ — 53 Е», оборудованный различными системами безопасности, был подарен Садату президентом США Никсоном. За секунды до взлета с криком «Где президент?» в геликоптер практически прыгнула Джихан Садат. Едва тот взмыл в воздух, первая леди (ныне уже бывшая) властным голосом, не терпящем возражений, приказала изготовить остановку в Гизе, где находилась резиденция Садата.
Сойдя с вертолета, Джихан распорядилась дожидаться ее возвращения. Прошло десять минут, двадцать… Тем временем она поднялась в свою спальню, села у телефона и дважды позвонила в США. Сначала сыну Гамалю, тот, что отдыхал с друзьями во Флориде, далее в Вашингтон. Кому? Неизвестно…
Она появилась через 30 мин и поднялась в геликоптер. Он грубо набрал высоту и взял вектор движения на Маади, где размещался боевой лазарет. В нем, уместно сказать изречь, провел свои последние дни приятель Садата — экс-шах Иранка Мохаммед Реза Пехлеви.
Это опоздание дало вероятность Хосни Мубараку прийти в лазарет раньше вертолета. Он добрался туда на машине министерства обороны, приказав водителю изгонять на предельной скорости. Тревожные мысли обуревали вице-президента во время пути. Он не мог осмыслить цели убийства Садата. Что это — армейский переворот? У него не было ответа на тот самый вопросительный мотив.
Каир, 6 октября 1981 года ( 14 — 30 )
Через 20 минут геликоптер приземлился на площадке примерно военного госпиталя. Садата сей же час отвезли в операционную. Он был в бессознательном состоянии. Пульс не прощупывался. Биение сердца не слышно. Одиннадцать врачей во главе с генералом А. Каримом в течении двух часов пытались спасти его. Когда энцефалограмма показала, что разум президента не подает признаков жизни, медики сдались. Как показало вскрытие, одна из пуль, угодивших в Садата, задела легочную артерию. Сильнейшую рану он получил и в левую сторону груди. Наконец, ещё одна пуля-дура попала в шею, что и обрекло его на кончина.
(Замечу в скобках, что первым о смерти Садата сообщило в 14-25 ливийское радио. «Все тираны заканчивают подобным образом», — говорилось в сообщении.)
Когда генерал А. Карим вышел из операционной его физиономия выражало полную безнадежность.
Хосни Мубарак приказал врачам сохранять безмолвие. Он хотел как не возбраняется дольше задержать извещение о смерти президента, чтобы понять, что произошло и привести в состояние боевой готовности армию и силы внутренней безопасности.
В это время к вице-президенту подошел патрон отдела информации Сафуат Шариф.
— Многие хотят ведать, каково состояние президента, — сказал он. — Что проронить корреспондентам? Что обнародовать населению?
Каир, 6 октября 1981 года ( 16 — 50 )
Каирское радио передало следующее короткое сообщение:
«Во время парада был открыт жар по трибуне. Садат, Мубарак и Абу Газзаля покинули опасное место».
Первым, кто узнал о ранении Садата, был америкосский посол в Египте Альфред Атертон, тот, что связался по телефону с министром обороны.
Абу Газзаля ответил ему:
— Бпища постигла Садата. Однако ранка незначительная.
Через четыре часа потом первого сообщения радио Каира прервало свои передачи и передало следующую информацию:
«Сегодня во время военного парада был открыт пламень по трибуне, в результате чего был ранен президент республики и некоторые сопровождавшие его лица. Президент был доставлен в лазарет и находится под наблюдением врачей».
Когда стало ясно, что Садат умер, Хосни Мубарак покинул лазарет и отправился к себе домой в Мадинат Наср. Там он отдал приказание секретарю составить к 18-00 руководство на чрезвычайное совещание.
Халеда Исламбули, Абдель Хамида и Ата Таиля (Хусейна Аббаса арестуют только посредством три дня позже парада), несмотря на ранения в пузо, стали допрашивать ещё в машине, которая везла их в лазарет Маади.
Следователи не спрашивали их зачем они решили хлопнуть Садата, где достали боеприпасы, как готовилась и осуществлялась операция? Их интересовал только единственный вопрос: границы заговора, участие в нем армии.
Первые результаты допроса были тот час переданы Хосни Мубараку, находившемуся в госпитале, и Абу Газзале, тот, что был в министерстве обороны.
Каир, 6 октября 1981 года ( 18 — 00 )
У вице-президента не было необходимости оповещать членам правительства о смерти Садата. Они уже знали об этом. Поэтому Мубарак предложил обсудить конкретные меры для усиления контроля над положением в стране.
— Трое из четырех заговорщиков арестованы, — сообщил он. — Они доставлены в лазарет Маади. Первые сведения указывают на то, что за этими событиями стоят религиозные деятели.
Абу Газзаля вставил:
— Нет сомнения в преданности и верности армии.
Совещание закончилось тем, что министры единогласно согласились выдвинуть кандидатуру Хосни Мубарака на пост президента республики.
Затем состоялось чрезвычайное совещание политбюро правящей Национал-демократической партии. Оно продолжалось два с лишним часа. На нем обсуждался вопросительный мотив о подготовке к похоронам и передаче власти вице-президенту.
Во время этого заседания каирское радио и тв передавало суры из Корана. Все поняли, что президент умер.
По окончании заседания Хосни Мубарак объявил на весь мир об убийстве президента Садата.
Миллионы египтян вздохнули с облегчением…
ПО ПРИГОВОРУ «НОВОГО ДЖИХАДА»
Садата предали земле в субботу 10 октября…
Будничная существование Каира не изменилась. Лишь приспущенные флаги напоминали о сорокадневном трауре.
Президент сам выбрал себе надгробную надпись. За три года до смерти он предложил начертать на гранитной плите: «Мухаммед Анвар Садат — герой войны и мира».
Что и было выполнено…
Судя по-всему, цифра «6» была числом Анвара Садата. Во всяком случае важным в его жизни. 6 февраля 1938 года он закончил военное училище. 6 января 1946 года участвовал в покушении на египетского министра Амина Османа, за что был изгнан из армии. 6 января 1950 года вернулся в вооруженные силы. 6 октября 1973 года начал войну супротив Израиля. 6 октября 1981 года убит.
Имена покушавшихся были названы два дня через вслед за тем убийства президента.
Халед Ахмед Шоуки аль-Исламбули — 24-летний старшой лейтенант, начальник артиллерийской установки.
Абдель Хамид Абдель Аль — 28-летний бывший офицер войск ПВО.
Ата Таиль — 26-летний старшой лейтенант запаса инженерных войск.
Хусейн Аббас Мухаммед — 27-летний сержант сил народной обороны.
Вскоре на свет выплыла нелегальная экстремистская организация «Ат-Тафкир валь-Хиджра» («Искупление и исход»). «Искупление» тех, кто перестал быть настоящим мусульманином, верным Аллаху. Таковые, по мнению создателей организации, «не нужны земле». «Исход» — это стезя Пророка Мухаммеда из Мекки в Медину, ознаменовавший собой важнейший период в истории становления ислама как религии и начала постепенного признания населением Пророка и его проповедей. На деле это означает запрет на любое отклонение от учения, отказ от всего, что чуждо исламу. Данное ориентация имеет достаточно глубокие корни в определенных слоях населения Египта.
Идейным вождем организации «Ат-Тафкир валь-Хиджра» считается Сайид Кутб, тот, что был казнен в 1966 году потом неудачной попытки покушения на президента Насера.
Но заговорщики были членами не этой, а иной организации — «Аль-Джихад» («Священная война»).
Как выяснилось в ходе следствия, организация «Аль-Джихад» была создана в 1977 году вслед за тем визита президента Египта в Иерусалим. Главная мишень — смертоубийство Анвара Садата, свержение существовавшего режима и создание исламского государства. Для претворения этих планов в существование члены «Аль-Джихад» стали осваивать военное занятие.
В 1979 году организация была разгромлена, ее руководители и члены арестованы. Лишь единицам удалось избежать ареста. Одним из них был 30-летний инженер-электрик Мухаммед Абдель Салям Фарраг, вступивший в «Аль-Джихад» в 1978 году. Он избежал ареста только вследствие того что, что был молодым членом организации и не входил в руководство. Его без малого никто не знал.
После разгрома Фарраг переехал из Александрии в Каир, устроился инженером в столичный универ и стал вынашивать проект создания новой организации под тем же названием.
Весной 1980 года он познакомился на пятничной молитве в мечети со студентом сельскохозяйственного факультета Тареком Ибрагимом. Тому было чуток больше двадцати, он читал непочатый край религиозной литературы, но не знал, что предпринять.
Через него Фарраг познакомился с подполковником военной разведки Абудом Латифом аз-Зумром, тот, что был мужем сестры Тарека.
Они подружились и приняли заключение сформировать организацию «Аль-Джихад», чтобы вслед за тем «осуществить вооруженным путем исламскую революцию во имя Аллаха за отбояривание родины от тирана».
Летом 1980 года был освобожден из под ареста Карам Захди — вождь исламской группировки в глубинке Минья. Фарраг невпроворот слышал о нем, но не знал лично. Он пришел к нему домой и открыто сказал:
— Карам! Я хочу посвятить тебя в одно крайне важное занятие.
— Слушаю.
— Мы хотим сотворить исламское страна.
— Каким образом?
— Путем народной революции. Я решил сотворить тайную военную организацию «Аль-Джихад».
Захди понравилась эта мысль.
На следствии он заявит:
— Я понял со слов Фаррага, что он намерен приступить «священную войну». Мы договорились о создании тайной исламской организации, мишень которой — устранить президента Садата и строй политических деятелей и свергнуть имеющийся в стране порядок. Конечная мишень — сотворить исламское страна.
В конце 1980 года Фарраг познакомился с Набилем Абдель Магидом аль-Маграби. Тому было 30 лет. Он также читал религиозную литературу и воодушевился идеями Фаррага. Ему было поручено заняться подбором молодежи в организацию.
После того как Фарраг закончил подбор руководителей будущей организации, в его доме состоялась конспиративная саммит. В ней участвовали Абуд Зумр, Карам Захди, Фуад Ханафи и Набиль Маграби.
Они разработали структуру организации. Высшим руководящим органом стал «маджлис аш-шура», в которой вошли 11 дядя. Было создано 3 комитета: военный(военная подготовка, обеспечение оружием и боеприпасами), экономический (финансовые вопросы) и пропагандистский (листовки).
Так родилась организация «Аль-Джихад аль- Джадид» («Новый Джихад»), которая вынесла Садату смертный вердикт и привела его в воплощение в жизнь.
Фарраг стал ее руководителем.
В марте 1981 года Абуд Зумр разработал проект свершения исламской революции. Главным пунктом плана было мокрое дело Садата.
Из обвинительного заключения
Обвиняемые планировали:
— Осуществить душегубство президента Садата во время военного парада 6 октября 1981 года, когда он будет сиживать на трибуне. С этой целью они намеревались приготовить летчика-смертника, тот, что во время парада врежется в трибуну. Однако от этой цели они отказались.
— Уударять Садата во время его отдыха в резиденции Канатир. Это предложение привнес Абуд Зумр. Он лично изучил местоположение, где отдыхал президент, систему охраны. Но вскоре от этого предложения пришлось отступиться из-за трудностей, связанных с проникновением в резиденцию.
— Открыть пламень по Садату, когда он будет подъезжать на поезде к станции «Аль-Мансура» 25 сентября 1981 года. План был следующий: члены организации смешиваются с толпой, потом ждут благополучного момента и открывают пламень.
Поставив целью душегубство Садата, Абуд Зумр начал составлять информацию о всех его передвижениях и местах отдыха. Поскольку он был подполковником военной разведки, то учил членов организации конспирации, тайнописи, выявлению слежки и т. п. Все руководители и члены организации имели подпольные псевдонимы: Зумр — «Мансур», Маграби — «Баракат», Халед Исламбули — «Зафир».
Ата Таиль и Фарраг были из одной деревни. Поэтому Фарраг рекомендовал его в «Джихад». Хусейна Аббаса в организацию рекомендовал Набиль Маграби, тот, что был женат на его сестре.
Халед Ислмбули познакомился с Фаррагом в апреле 1981 года в мечете, расположенной в районе Булак ад-Дакрур. Эта первая саммит стала первым шагом на пути осуществления убийства Садата.
Во время встреч Фарраг говорил Исламбули, что страной правит «нечестивец», что положение может поменяться только при соблюдении исламских законов.
— Сейчас Египет переживает черные дни, — убеждал Фарраг. — Этот отрезок времени закончится только тогда, когда будет свергнут порядок нечестивца, которого необходимо прикончить.
Вскоре Халед Исламбули присоединился к организации. Он же привел с собой Абдель Хамида.
В то время, когда Фарраг создавал свой «Джихад», был ещё единственный дядя, тот, что занимался тем же — создавал тайную организацию с таким же названием. Этим человеком был Мухаммед Ар-Рахаль, иорданец по происхождению, студент университета «Аль-Азхар». Как и Фарраг, он был членом старого «Джихада» и также сумел избежать ареста.
Фарраг планировал произвести народную исламскую революцию. Рахаль — армейский переворот.
Летом 1981 года Рахаль попал в поле зрения египетской службы безопасности и был выслан из страны.
Камаль Саид — близкий приятель и помощник Рахаля продолжил его занятие. Ему помогал работник Каирского международного аэропорта Ахмед Рагиб Салям. Они сосредоточили свои усилия на подборе членов организации в вооруженных силах. Им удалось притянуть многих офицеров и боец. Затем они начали добывать оружие, боеприпасы, взрывчатку, чтобы применять в потребный миг.
В марте 1981 года военная разведка получила данные об этой организации. Были арестованы многие солдаты и офицеры.
Организация нуждалась в деньгах. В своей деятельности она опиралась на взносы своих членов и пожертвования сочувствующих. Но этого было очевидно мало, в особенности для закупки оружия.
В ходе следствия было установлено, что одному из руководителей Али Шарафу пришла в голову идея обокрасть немного ювелирных магазинов, принадлежавших христианам. Этот вопросительный мотив был вынесен на обсуждение руководства «Аль-Джихад аль-джадид». Все согласились с предложением Али Шарафа.
Он же 26 июля 1981 года провел первую операцию в пригороде Каира Нагаа-Хамади, в ходе которой были похищены финансы и ювелирные изделия. Украденное доставили Караму Захди.
31 июля было осуществлена вторая операция, которой стоял во главе Набиль Маграби. Налетчики похитили 2,5 кг золота из магазина, расположенного в микрорайоне Шубра аль-Хайма.
Кроме того, организация получала капиталы от египтян, проживавших за рубежом. До убийства Садата ею было получено 21 тысяча долларов США, 10.400 западногерманских марок, 26 тысяч египетских фунтов.
В ходе следствия выяснилось, что большая количество оружия приобреталась сквозь армию и полицию.
В конце августа 1981 года Тарек Ибрагим связался с Камалем Саидом и убедил его присоединиться к организации Фаррага.
2 сентября 1981 года президент Садат издал указ © 493 об аресте 1036 джентльмен. Многие члены «Джихада», которым возглавлял Камаль Саид, были арестованы, оружие и боеприпасы конфискованы.
Организация Фаррага осталась единственной действующей. 85 % ее членов — студенты университетов. В большинстве своем из бедных семей. За студентами шли ремесленники — парикмахеры, мясники, токари сантехники, портные, бакалейщики. После ремесленников — преподаватели школ, служащие, врачи, торговцы, военные. Последние играли самую активную образ в приобретении оружия и боеприпасов.
…25 сентября 1981 года был арестован Набиль Маграби.
За немного дней до ареста он познакомился в мечети с Сабри Абдель Монеймом Хасаном и попросил поддержать получить оружие. Тот согласился.
Вечером 19 сентября Набиль Маграби зашел к Сабри Хасану и попросил отвезти его и четырех друзей за град в пустыню, где они хотели потренироваться в стрельбе. Когда они приехали на местоположение, Сабри Хасан остался в машине, а Маграби и его спутники отправились в пустыню и скрылись. Через некоторое время раздались выстрелы. Некоторое время через Маграби и его друзья вернулись, сели в машину и поехали в Каир.
Сабри Хасан заявил в полицию. Потом отвез полицейских на то местоположение, где Маграби и его спутники тренировались в стрельбе. Там были найдены пустые гильзы. Полиция поручила Сабри Хасану осуществить обещание: передать оружие, которое в этом месте же было ему выдано.
25 сентября Маграби зашел к Сабри Хасану. Тот вручил ему 2 автомата и 4 «магазина». Гость положил оружие в чемодан и попросил подбросить его до дома. Когда они ехали по улице, полиция задержала машину и арестовала Маграби. Все его встречи с Сабри Хасаном были засняты на видеокассету. Но Маграби все отрицал. Полиции так и не удалось достичь от него нужных показаний.
Тем не менее, члены организации предприняли необходимые меры предосторожности.
Во время встречи Абуда Зумра с Фаррагом, тот, что лежал дома со сломанной ногой, крайний сказал:
— Мы бесспорно будем раскрыты…
— Тогда чего же мы ждем? — спросил Зумр. — Пусть все члены организации на время исчезнут.
— Согласен, — ответил Фарраг.
— А что будешь действовать ты? Ведь у тебя сломана нижняя конечность…
— Что-нибудь придумаю…
В это время он думал о Халеде Исламбули, у которого хотел укрыться. Тот был войсковой офицер и вряд ли вызывал подозрение.
После ухода Зумра Фарраг связался по телефону с Абдель Хамидом и попросил прислать к нему Исламбули.
…В тот день, когда был арестован Маграби, Исламбули проснулся и поднялся в квартиру Абдель Хамида, своего молочного брата, тот, что жил этажом выше. Они позавтракали и отправились в ближайшую мечеть на пятничную молитву.
Во время проповеди Исламбули тихонько сказал Абдель Хамиду:
— Я только что слышал звук, тот, что призвал меня прикончить Садата.
— Это звук сатаны.
Выйдя из мечети, Исламбули сказал:
— Я буду участвовать в военном параде и освобожу Египет и ислам от тирана.
Абдель Хамид понял, что Исламбули не переубедить, оттого отправил его к Фаррагу.
Когда Халед пришел к нему, тот сообщил об аресте Набиля Маграби и обратился с просьбой:
— Мне неотложно нужна другая квартирка. Меня ищут по приказу «собачьего сына».
Халед пересказал разговорчик с Абдель Хамидом и добавил:
— Он сказал, что это звук сатаны.
— Нет, это не звук сатаны, — возразил Фарраг. — Сатана не может зайти в мечеть. Это был звук всевышнего. Садата необходимо укокошить. У нас нет другого выбора, как истребить этого тирана.
— Я буду участвовать в военном параде, — сообщил Халед. — Я готов свершить все, чтобы отбояриться от тирана.
Фарраг не поверил своим ушам. Он не знал питать доверие ли Халеду или нет. Поэтому сказал:
— Я думаю, что вероятность успеха операции на параде ничтожная…
Халед возразил:
— Ты знаешь, что я участвовал во многих парадах. Я заявляю тебе, что операция пройдет удачно.
— Ты в этом уверен?
— Да! Но мне нужны трое надежных парней. Они заменят на параде моих служивый. Я гарантирую, что включу их в состав участников парада.
— А как вы будете отправляться?
— Главное для меня — порешить фараона.
— Именно так и назовем операцию, — сказал Фарраг и добавил: — Операция «Уударять фараона».
(Этот диалог зафиксирован в протоколе допроса.)
Через 24 часа Халед и Фарраг встретились на квартире Абдель Хамида. Туда же подошли Ата Таиль и Хусейн Аббас.
— Вы готовы пожертвовать собой? — спросил Фарраг.
Собравшиеся молчком кивнули головами.
После этого Фарраг встретился с Абудом Зумром и рассказал ему о встрече с Халедом Исламбули.
— Парад усиленно охраняется, — заметил Зумр. — Садат чувствует, что его существование в опасности и предпримет самые суровые меры безопасности. А если Халед и его друзья попадут в руки спецслужб? Они раскроют нашу организацию. Я думаю, что нужно помедлить больше благоприятного момента.
Фарраг возразил:
— Операцию осуществит Халед и его группа. Мы, как организация, в ней не участвуем. Они не имеют к нам никакого отношения. Наконец, это операция смертников. Они не останутся живыми…
Абуд Зумр согласился.
Фарраг не сказал Халеду Исламбули и его товарищам о том, что произойдет затем убийства Садата. Он не сообщил им и о дальнейших планах организации. Даже не говорил о «народной исламской революции».
В ходе следствия Фарраг отрицал все. Даже заявил, что в первый раз увидел Халеда Исламбули только на фотографии в газете вслед за тем убийства президента.
Да, он не участвовал в операции. Но он был одним из главных организаторов и участников ее подготовки. Он достал оружие, патроны, гранаты, нашел нужных людей. Причем, сделал это за 24 часа. Фарраг был «мозгом» операции. Халед и его товарищи — «мышцами».
На судебном процессе Фарраг заявит, что группе Исламбули до конца не доверяли, опасались, что, попав в руки службы безопасности, они могут открыть цели и планы организации.
ХАЛЕД АЛЬ-ИСЛАМБУЛИ
Халед Ахмед Шоуки аль-Исламбули — что ни на есть меньший из четырех детей адвоката Ахмеда аль- Исламбули.
Отец в молодости был членом организации «Братья-мусульмане». Однако, в октябре 1954 года вслед за тем покушения на Гамаля Абдель Насера отошел от них.
Халед Исламбули родился в 1957 году в глубинке Минья. За двадцать лет до визита Садата в Иерусалим. Он из поколения, родившегося после этого революции. Это было то время, когда в Египте стали популярны слова социализм, социальная верность. Первая учебное заведение, куда он пошел, называлась «Нотр-Дам». Это одна из миссионерских школ, открытых в Египте христианами из Западной Европы.
После того, как папа начал вкалывать в сахарной компании в Нагаа-Хамади, Халед пошел в американскую миссионерскую школу.
Когда ему исполнилось 10 лет, Египет переживал черные дни: 5 июня 1967 года началась арабо-израильская битва. Халед сказал своей матери:
-Когда я вырасту, стану летчиком и направлю авиалайнер супротив израильтян.
Но сделаться летчиком ему не удалось. Он стал армейским офицером.
Поскольку он с отличием окончил военное училище, он имел право избирать род войск и местоположение службы. Он выбрал артиллерию. Его направили в 333-ю артиллерийскую бригаду, размещавшуюся под Каиром.
После окончания училища он жил обычной жизнью молодого офицера. Правда, уже тогда он встал на церковный стезя и немало читал о мусульманской священной войне.
В октябре 1980 года Халеда Исламбули вызвали в военную разведку. Он в то время был командиром роты в 333-й артиллерийской бригаде.
— У тебя есть друзья в бригаде и за пределами ее? — спросил офицер.
— Да.
— Назови имена.
Халед оказался в затруднительном положении. Он понимал, что если назовет имена своих друзей и друзей брата, это может привести к беде.
— Ты знаешь Абдаллу ас-Самави?
— Нет, — ответил Халед, хотя знал этого человека.
Ас-Самави был одним из руководителей организации «Ат- Такфир ва аль-Хиджра». Халед знал многих членов этой организации, вкупе с которыми молился в мечети.
После того, как Хадед ушел, допрашивавший его подполковник написал на протоколе резолюцию: «Запретить участвовать в военных парадах». Это означало, что в разведке почувствовали, что Халед Исламбули представляет угроза, оттого что связан с религиозными группировками.
2 сентября 1981 года был арестован старшой брат Халеда — Мухаммед. 3 сентября он записал в своей записной книжке: «Самое большое фортуна для правоверного — угробить или быть убитым во имя Аллаха».
Означало ли это, что он стал мыслить об убийстве Садата? Повлиял ли на него арест брата? Очевидно, нет, так как Халед ещё не знал будет ли участвовать в военном параде. Почему же Халед стал полагать об убийстве Садата?
На тот самый вопросительный мотив он ответил сам во время судебного процесса.
— Три причины подтолкнули меня к этому. Первая: законы, которые действуют в нашей стране, не соответствуют учению ислама и требованиям шариата. Вторая: Садат действовал в интересах сионистов. Третья: преследование и арест духовных лиц.
Иными словами, причины были следующие: катакстрофическое социально-экономическое положение в стране, кэмп-дэвидские соглашения, кампания арестов и репрессий, развязанная Садатом.
5 сентября Халед слушал очередную речь президента. Тогда он спрашивал себя: «Как разделаться с Садатом?»
Из-за ареста брата Халед оказался в трудном положении. Он уже знал, что не будет участвовать в военном параде, вследствие этого решил забрать очередной отпуск с 25 сентября, тот, что совпадал с праздником жертвоприношения («Ид аль-Адха»). Он решил провести его с родителями и более того заказал себе квиток.
Утром 23 сентября его вызвал начальник — майор Макрам Абдель Аль.
— Извини, Халед, но сегодня я не могу ударить по рукам на твой отпуск.
— Вы же знаете мои обстоятельства…
— Знаю… Я не могу выпустить тебя из-за капитана Абдель Рахмана Сулеймана. Его супруга в больнице. Состояние отчаянно тяжелое. Он все время там. Если бы ни это, я отпустил бы тебя немедля. Я сожалею, Халед, но ты должен сменить его на параде.
— Слушаюсь!
Потом майор спросил Исламбули:
— Какие новости о Мухаммеде?
— Не знаю. Со дня ареста его никто не видел.
— Еще раз извини, Халед.
— Значит так угодно Аллаху…
Именно в тот самый миг Исламбули почувствовал, что фатум уготовила ему миссию, угодную Аллаху. Идея порешить Садата во время парада завладела им с этого мгновения.
— Иди в расположение бригады, — сказал майор. — Не забудь испытать подготовленность служивый и машин. Если хоть одна будет неисправна, не попадайся мне на глаза.
В тот же день, лежа после этого обеда в постели, Халед еще раз думал об убийстве Садата.
Утром 24 сентября старшой лейтенант аль-Исламбули со своим подразделением участвовал в прохождении артиллерийской колонны. Когда он проходил мимо главной трибуны, то заново подумал об убийстве президента.
Вечером того же дня Халед единственный подошел к трибуне и долговременно ходил кругом. На суде он заявит, что аккурат тогда у него начал вырисовываться проект убийства Садата.
Он изучил все: прыть движения машин, растояние между колонной и трибуной. Даже число людей, которые будут сиживать на трибуне.
Единственное, что он не знал — численность охраны. Но планируя душегубство, он делал ставку на внезапность. А ещё на то, что Садат будет убит раньше, чем секьюрити обратит на него (он хотел ликвидировать президента в одиночку) участливость.
Из протокола допроса
Халед Исламбули:
— В пятницу 2 октября мы собрались на квартире Абдель Хамида, чтобы «проиграть» операцию убийства Садата. Роль президента играл Ата Таиль.
В воскресенье 4 октября я в крайний раз пришел к сестре, которой оставил близкое завещание. Я хотел, чтобы все мои сбережения отдали нищим мусульманам. Я ещё оставил послание родителям, в котором написал: Прошу вас быть ко мне снисходительными. Я не совершил преступления. Если из-за меня с вами что-либо случится, прошу помиловать меня».
Вечером того же дня я встретился с Абдель Хамидом, тот, что ждал меня в машине. Он был одет в солдатскую форму. При мне был чемодан с оружием и боеприпасами.
Ата Таиль и Хусейн Аббас ждали нас в районе Мадинат Наср на площади Исмаилия в кафейне. Мы заехали за ними и отправились к месту проведения парада.
Трое моих товарищей имели поддельные удостоверения боец 188-й бригады.
Я приказал им шагать к палаткам, в которых находились солдаты-участники парада.
Они безпрепятственно вошли в одну из палаток. Хусейн Аббас назвался моим посыльным, Абдель Хамид — шофером.
Во второй половине дня 5-го октября я собрал своих подчиненных. Троих служивый отправил в увольнение. Остальных распределил по машинам, которые пройдут колонной. Своих людей я определил в машину © 1, которая должна ходить в правой шеренге.
Из обвинительного заключения
Во Вторник 6-го октября в половине третьего утра Халед Исламбули разбудил Ата Таиля, Хусейна Аббаса и Абдель Хамида и препоручил им заполнить патронами «магазины» автоматов.
В 6-00 он разбудил остальных боец. В 6-30 он рассадил их по машинам, за которые отвечал.
Абдель Хамид, Ата Таиль и Хусейн Аббас сели в грузовик, которым командовал Халед Исламбули.
Через 30 мин позже прибытия к месту ожидания Халед Исламбули приказал солдатам вымыть машины и почистить пушки. Пока солдаты приводили в строй технику он скрыто передал Абдель Хамиду две ручные гранаты и ещё две спрятал под приборной доской. Он кроме того заменил пустой диск пулемета водителя на совершенный, тот, что спрятал под сиденьем. Шофер в это время отсутствовал. Халед Исламбули отправил его за сэндвичами.
Из протокола допроса
Водитель машины:
— На параде, когда грузовик проезжал мимо трибуны, Халед Исламбули приставил мне в бок автомат и сказал, что застрелит меня, если я не остановлю машину. Я подчинился.
Затем он выпрыгнул из кабины. Я увидел у него в руках гранату. Потом услышал взрыв и выстрелы.
ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОТВЕТОВ
Обвинительное заключение в 450 страниц было написано достаточно проворно. Можно было инициировать суд. Но он откладывался из-за сорокадневного траура.
Поскольку речь шла о национальных интересах, суд заседал при закрытых дверях, публика туда не допускалась. Процесс был полон театральных жестов. Обвиняемые высокомерно сознавались в убийстве президента. Из-за железный решетки, которая огораживала скамью подсудимых, то и занятие раздавалось: «Аллаху Акбар!» («Аллах Велик!»)
Всем был вынесен смертный вердикт.
На рассвете 15 апреля 1982 года его привели в осуществление.
Абдель Саляма Фаррага, Ата Таиля и Абдель Хамида повесили. Хусейна Аббаса и Халеда Исламбули, потому как они были военные, растреляли. Причем, вблизи от могилы Садата.
Потом их тайно предали земле.
Сообщение о казни было передано через 8 часов следом приведения вердикта в воплощение в жизнь.
В марте 1985 года мама Халеда Исламбули написала послание президенту Хосни Мубараку с просьбой сообщить, где похоронен ее отпрыск. Ответа не последовало…
До сих пор остался вопрос: кто стоял за группой Халеда Исламбули? Вопрос не праздный. Никогда ещё за всю историю Египта ни одно политическое душегубство в этой стране (а их было много!) не осуществлялось до того продуманно. Ведь операция, в ходе которой был убит Садат, не только дерзка и оригинальна, но к тому же и нелегко выполнима. Не верится, что за группой Исламбули не было никого, кто не помогал претворить задуманное в существование.
Резонно задать и другие вопросы.
Например, каким образом группе Исламбули, пройдя несчетные проверки, удалось пронести оружие, боевые патроны, ручные гранаты и дымовые шашки на площадь, где проходил парад?
Как старшему лейтенанту удалось направить в увольнение трех боец и сменить их своими людьми? Ведь в соответствии уставу египетской армии, за день до парада солдаты не имеют права оставлять казарму более того в случае внезапной болезни.
Больше того: существует директива министра обороны, тот, что запрещает стопориться перед трибуной любому транспортному средству. В случае остановки по нему открывается пламень. Почему же указание не был выполнен?
Телохранителей было навалом и они занимали выгодные позиции (это видно на кадрах кинохроники) около трибуны. Однако, по свидетельству очевидцев, за немного секунд до выстрелов покинули свои посты. Почему?
И, в конце концов, главное: отчего Халеда Исламбули допустили на парад, несмотря на резолюцию военной разведки?
Разумеется эти вопросы, как и многие другие, легче задать, чем вручить на них исчерпывающие ответы. И все-таки попытаемся понять…
Садат ни в жизнь не пренебрегал личной безопасностью. Скорее напротив! В последние годы его секьюрити превратилась в особое, по масштабам Египта, невиданно большое подразделение, стоившее десятки миллионов долларов. В течение нескольких лет ЦРУ формировало эту «гвардию», оснащало специальной техникой, бронированными «кадиллаками», оружием и следило за ее функционированием. Личный состав охраны ежегодно проходил тренировки в США под руководством американских инструкторов.
В тот окончательный для Садата вторник его секьюрити снабжали восемь подразделений: работа государственной безопасности, полиция при призедентстве, специальная президентская секьюрити, республиканская гвардия, военная разведка, военная полиция, контрразведка, специальные подразделения для разгона демонстраций.
Когда Садат подъезжал к трибуне, он был окружен восемью телохранителями — по три с боков и двое позади. Когда же он сел в кресло, то между трибуной и проходившими войсками не оказалось ни одного охранника. Почему?
Очевидно никто не предполагал, что выстрелы прозвучат со стороны проходивших войск. Тем больше, что командиров частей, участвовавших в параде, наистрожайшим образом проинструктировали, чтобы ни единственный из 10 тысяч боец и офицеров не проник на парад с боевым оружием, да ещё с боеприпасами.
Думается, что и офицер, к которому Халед Исламбули обратился с просьбой сменить троих боец, санкционировал замену только в силу того что, что был лицом заинтересованным.
Любопытное заявление по поводу убийства Садата сделал нынче покойный премьер-министр Израиля Ицхак Рабин:
— Администрация Картера участвовала в подготовке падения шаха Иранка. Администрация Рейгана — в падении Садата.
Интересный пассаж!
Стояли ли США за этой операцией?
Да, Садат сделал для американцев то, что до него не делал ни единственный прочий арабский вождь. Он вернул американцев в Египет вслед за тем того, как Насер изгнал их. Он перевооружил египетскую армию с помощью американцев. Он изменил экономическую и социальную политику Египта, объявив «инфитах» — политику «открытых дверей». Он рассматривал США как основного участника в процессе мирного урегулирования с Израилем.
Одним словом, Садат был проамериканцем душой и телом.
У США не было причин устранять его. Прежде всего потому как, что у США не было замены. Не было верного человека подобного ему.
Сторонники версии, что Садата убили американцы говорят:
— После победы Рейгана на выборах американцы почувствовали, что Садат израсходовал весь свой «политический арсенал». Он оказался в изоляции как внутри Египта, так и в арабском мире. Стало неизбежным отделаться от него или сменить другим человеком.
Любопытная деталь: президент США Рейган и вице-президент Буш получили информацию о смерти Садата задолго до того, как о ней официально сообщили в Каире. Из какого источника? Вероятно, из первых рук…
Больше того, Рейган и Буш не полетели на похороны египетского президента. Почему?
И все-таки я склоняюсь к тому, что американцы не имеют никакого отношения к устранению Садата. Как установлено в ходе следствия, решающую образ в подготовке и осуществлении операции играла организация «Новый Джихад». Думаю, что не обошлось без поддержки египетских спецслужб. Но это предстоит ещё узнать…