Биография Михаил Борзыкин
Карьера: Музыкант
Дата рождения: —
Место рождения: Россия. Российская Федерация
Группа «Телевизор» потерялась во времени и в исторических декорациях. Однако сегодня это практически единственный коллектив поколения 80-х, полностью сохранивший свой прежний облик, свое неповторимое творческое лицо и непреклонное жизненное кредо. В 1987-м они стали героями на знаменитом Подольском фестивале, который называют «русским Вудстоком», и прогремели на всю страну песней «Твой папа — фашист», спеть которую в то время было равносильно хождению по краю пропасти, а популярность группы ничем не уступала ни «Аквариуму», ни «Алисе», ни «Чайфу». Но время и страна их недооценили.
Группа «Телевизор» потерялась во времени и в исторических декорациях. Однако нынче это на практике один коллектив поколения 80-х, целиком сохранивший свой старый вид, родное неповторимое творческое лик человеческий и непреклонное жизненное кредо. В 1987-м они стали героями на знаменитом Подольском фестивале, тот, что называют «русским Вудстоком», и прогремели на всю страну песней «Твой папа — фашист», спеть которую в то время было равносильно хождению по краю пропасти, а популярность группы ничем не уступала ни «Аквариуму», ни «Алисе», ни «Чайфу». Но время и держава их недооценили. Когда в 90-х все около стало бурно и одним духом преображаться, про «Телевизор» забыли. Впрочем, вождь группы Михаил Борзыкин, презентующий сейчас свежеиспеченный альбом «Путь к успеху», похоже, об этом ни сколь не жалеет и видит в таком положении вещей только следствия выбора, сделанного им сознательно. Его слова о современной музыке и окружающем мире точны и резки, а наблюдения отрезвляют не хуже контрастного личность.
— Михаил, что происходило с группой в последнее время? Куда вы пропали?
— Писался альбом, менялись составы, группа перманентно принимала виртуальное состояние. У меня не было задачи совершить альбом как разрешается быстрее, поспеть на какой-то поезд. Мой поезд двигается совсем с прочий скоростью и в другом направлении. Я все это время двигался с той же скоростью, что и раньше. Никакого застоя не было. Далее планируется выпуск концертного альбома, я другой раз выступаю сольно. Никаких оснований для уныния нет.
— Несколько слов о новом альбоме. В чем его различие от «классической» программы?
— Может быть, это единственный из немногих выходящих в текущее время альбомов, в котором присутствует немного песен антифеминистической направленности. Если вы чутко вглядитесь в обложку, то тут присутствует такая своеобразная планета женщин, где все сделано аккурат для них. «Путь к успеху» — это такая брошюрка. Знаете, типа «Искусство быть богатым». Это таковой свой рецепт: несложно нужно сделаться женщиной чуть-чуть, больше, чем мы в текущее время в себе это ощущаем. (Общий хохот.) Ну, на самом деле это ироничное такое послание, потому как что перегиб в нашу женскую суть мужчин уже произошел невообразимый. Маятник все же должен передвигаться равномерно. Ведь если бросить взгляд чутко около, не возбраняется поразмыслить, что выживают сегодня аккурат женоподобные мужчины.
— Как известно, прошлый альбом группы назывался «Двое», и записывали его впрямь два человека. Нынешний альбом позволительно было бы с таким же успехом наречь «Один», так как это по сути дела ваш сольный план? Не боитесь, что если так пойдет дальше, «Телевизор» исчезнет совсем?
— Я не боюсь. Пока есть возделение сотрудничать, мы с музыкантами что-то делаем. То есть для нас это не предприятие, на тот, что ты устроился вкалывать, тот, что тебя кормит. Я пытаюсь сберечь принцип, тот, что был у группы с самого начала: чтобы финансы не стояли во главе угла. Даже если я останусь единственный (а эта предмет, в общем-то, проходит все время, собственно, мы все «одни»), в этом нет трагедии. Наоборот, это как раз шибко творческая атмосфера — одиночество. По-моему, разрешается плескаться в ней всю дорогу и ликовать этому одиночеству.
— «Телевизор» начинал в компании групп, музыкантами которых стали в настоящее время довольно обеспеченными людьми, кого ныне причисляют в легендам русского рока. Почему с «Телевизором» обстановка иная? Почему вашу музыку не ротируют на радио и т.д.?
— Ну, это в такой степени закономерно, до такой степени связано с моим выбором, что я весьма постепенно к этому отношусь. Я выбрал дорога выстраивания себя. Я пишу музыку, которая соответствует мне внутреннему. Если это не совпадает со временем, с форматами радиостанций или с мнением журналистов, то это не является для меня чем-то страшным. Обращать на это внимательность мне неинтересно. То, что время ушло от меня в каком-то другом направлении, я это великолепно понимаю, я готов за это оплачивать — безвестностью, безденежьем, отсутствием жены, детей… Я крайне обеспеченный джентльмен (иронично). Я могу вносить плату за все это. У меня есть независимость. Я могу легко… вылезти из вагона — заплачет не так полно народа. Мне это нравится. Надо ступать налегке.
— Провокационная песня «Алла Борисна» с нового альбома — это попытка обращения на себя внимания со стороны влиятельной фигуры?
— Не-не…Я знаю рецепт обращения на себя внимания. У меня есть друг — Дмитрий Рубин, мой одноклассник, тот, что написал песню «Пригласите даму танцевать». Он долго-долго бегал за Аллой Борисовной, выслеживал ее в гостинице и в конце концов вошел в круг композиторов, которые пишут для нее песни, и этим обеспечил себя довольно недурственно и на все оставшееся время. У меня другая обстановка. Песня родилась сама собой, когда в какой-то из зимних, тяжких вечеров я включил телевизор и по всем каналам увидел эту вот вакханалию, связанную с какими-то то ли «Рождественскими встречами», то ли, может, днем рождения Аллы Борисовны. И вот это безобразие — когда проходит 20 лет и все одно и то же — нужно было как-то из себя исторгнуть. Я написал песню на эту тему. Потому что Пугачева в действительности превратилась в символ того, что мы называли «совком» когда-то. Что-то такое среднее между продавщицей овощного ларька и атаманшей какого-нибудь казачьего племени — образ, тот, что мне сильно несимпатичен. И сколь это породило всяких певиц, которых тяжко более того по голосу отличить уже от Аллы Борисовны. Это эстетика, которая внедряется уже 20 лет и продолжает внедряться. Вот я про это написал песню.
— Как мы знаем, движущей силой группы «Телевизор был завсегда протест, причем, как правило, социального характера. Времена изменились. Каков теперь предмет вашего протеста?
— Я думаю, по большому счету ничего не изменилось. Как мне кажется, протест стоял постоянно в больше общей плоскости — персона и орда. Тогда толпой являлись все коммунистически настроенные наши народ. А выживание личности в этой среде было, таким образом, проблемой взаимоотношений единицы и массы. Меняется только носитель.
— А когда сложнее выжить, на ваш точка зрения, индивидууму — в той ситуации или в нынешней?
— Ну конечно, сегодня посложнее — когда ты понимаешь, что твоего слова с жадностью не ждут миллионы ушей (да и вообще вряд ли ждут какого-либо слова). Тем больше что способы, с которыми работают нынешние глобалисты, изощреннее, они больше ориентированы на конвейерное разум, чем коммунизм как идеология. Но будем сражаться! По крайней мере навык есть. Иначе происходит то самое «укатывание», о котором я пою в одной из песен нового альбома, происходит подмена целей и задач творчества как процесса. То есть когда не находят уже удовольствия в самом творчестве, а делают музыкальные продукты, причем делают их резво, на веселье торговцев музыкальной продукцией. Вот тот самый миг меня печалит, вследствие того что что в мире этого не происходит в таком объеме, как у нас. Появляются новые имена, По крайней мере есть некая золотая середка. А у нас обстановка достаточно плачевная в то время как. Как и во всем.
— Что нужно, чтобы обстановка изменилась?
— Она изменится все одинаково, так или по-другому. Если мы движемся в сторону мира, в сторону Европы, то она неизбежно изменится, если в обратную сторону, то все рухнет. И то, и другое, в принципе, достаточно позитивные явления, которые могут как-то встряхнуть мировое сообщество. Даже вот… ну ладно, не к столу будет сказано — Усама бен Ладен — и тот способен чем-то встряхнуть. (Задумчиво.) Все же не напрасно они появляются, Усамы Бен Ладены. Значит, что-то не так.
— В последние годы в шоу-бизнесе мы все чаще употребляем такие слова, как «продукт, работа», «производящая компания» — промышленные категории к искусству, которое должно, по идее, нести сакральные функции. С какого момента, на ваш воззрение, началась такая подмена и что тому виной?
— У нас это началось с момента крушения коммунистической государственности. И, конечно, это таковый результат обезьяны — так яростно рванули мы в сторону Америки. Я думаю, это сыграло злую шутку с русским народом, оттого что это все неорганично, насильно стало вбиваться в голову теми же коммунистическими способами. И теми же людьми, уместно сказать. И с той же долей агрессии мы получили пинок капитализма по мозгам.
— Вы имеете в виду глобализацию?
— Сейчас модно изрекать о глобализации…. Это истинно делается в интересах нескольких корпораций. Тут нет, конечно, какого-то заговора, это нормальные экономические законы, но они преобладают над законами нравственными уже в такой степени, что нравственным не остается места на Земле. Причем все это имеет такую красивую упаковку из Добра и Любви, которые несет нам… всякий новоиспеченный купленный пылесос. То есть подмена ценностей произошла, целенаправленная, планомерная. И это происходит на всех уровнях жизни. Жалко, но похоже, что человечеству нужен шок.
— Михаил, Россия для вас до сих пор является «отечеством иллюзий», которые «что внутри, что снаружи», как вы спели в одной из своих ранних песен?
— Я думаю, что да, это призыв не устаревает. Но, конечно, ныне я больше обращаю внимания на то, что внутри, чем на то, что снаружи. Потому что яркая красная тряпочка, которая дразнила моего быка в коммунистическое время, исчезла, и я начал наконец-то проводить параллели со всем остальным миром. Ситуация у нас такая, как и во всем мире, только больше утрированная. Это местоположение, где рождаются иллюзии — вот в этом смысле эту фразу необходимо осознавать.
— В чем, на ваш точка зрения, наиболее уязвимое местоположение «поколения пепси»?
— Ну легко им не напиться ни в жизнь. Постоянная охота — вот в чем задача. Пепси-кола оттого что так и рассчитана — не возбраняется пить ее день за днем и ни в жизнь не достигаешь полного удовлетворения. Это своего рода наркомания «поколения пепси». Слишком несложно управляемое табун — вот это сильно опасная вещь для человеческого мироощущения. Я частенько общаюсь с людьми 17-18-летнего возраста и вижу вот эту путаницу в голове, уровень раздробленности головного мозга (эта хвороба давнехонько изучена на Западе, а нас легко накрыла с головой), когда джентльмен распределяет свою занятие душевную на кучу маленьких предметов бытовых, которыми необходимо иметь. «Пока у тебя нет вот этой конкретной стиральной машины, ты не может быть счастливым». Или, скажем, «Секс тебе без труда заменит «Баунти». Естественно, мужчина попадает в подневольность от этих самых предметов. В том числе и от пепси-колы. И от моделей поведения, которые им внушают. «Мы так одеты, оттого что мы пьем наше правильное пиво» — вот это и есть реальное насилие над сознанием и подсознанием. Мне кажется, что им будет значительно тяжелее от всего этого отстать, потому как что они не видели той жизни, когда это насилие было грубым и с хамским рылом — тут оно же красивое все такое. В рекламах потому что дали, голубое небосвод, красивые женщины…
— Не секрет, что современные молодые радикалы в духе «лимоновцев» посреди любимых отечественных групп называют «Гражданскую оборону» и группу «Телевизор». А сколь симпатичны они вам и не поступало ли от них предложений о сотрудничестве?
— Была какая-то эпизодическая саммит с группой «лимоновцев», которые съехались на какой-то слет в Петербург. Брали у меня беседа поочередно. Они не произвели ощущение тупиц, надобно заявить. Их мысль сама, может быть и красива — помереть, спалиться, не поджидать старости, — но в реальной жизни происходит иное: из них готовят пушечное мясцо люди, которые научились манипулировать красивыми идеями трагично. И я им открыто это сказал. Они в отклик лихо пошутили тогда. «Мы, — говорят, — тебя канонизируем. Посмертно».